чуть-чуть кружится, — призналась Аня.

— Вам отдыхать надо.

Жаловаться Аня стеснялась еще сильнее, чем создавать людям неудобство. Но сегодня был особый случай, когда просто хотелось говорить о своих ощущениях, не дававших спокойно жить последние несколько дней. А еще молодой человек, Владимир Волков, предрасполагал к общению, поэтому она сказала:

— Я уже и забыла, когда нормально отдыхала. Несколько дней постоянного, непрекращающегося стресса. Я, конечно, как и многие боялась, но никогда бы не подумала, что на меня тоже нападут, как на Петра Григорьевича и Марию.

— Понимаете, Анна, тут есть большая разница. Их убили, а вас убивать не собирались.

— Это, конечно, успокаивает. А откуда у вас такие выводы?

— Если бы вас хотели убить, то убили бы. Согласитесь, у напавшего на вас человека было много времени, чтобы убить вас.

— Вот когда вы так говорите, мне становится страшно.

— Извините. Но я делаю выводы, что вас хотели напугать. Или устранить на какое-то время. Или отвлечь от чего-то.

— Какие благородные преступники. Может, не станете их искать?

— Конечно же, станем. Хороший преступник — преступник, сидящий в тюрьме. Вот что вы собирались делать, перед тем как на вас напали?

— Собиралась поселиться с Ритой, чтобы не бояться жить одной в комнате.

— Рита? Белозерова Маргарита? — задумчиво проговорил Владимир, пробуя на вкус слова.

Вкус оказался горьким, с привкусом железа, как у крови. Он встал с кровати и зашагал по палате, меряя ее шагами. В движении думалось лучше.

— Она все время оказывается на месте преступления первая. Возле трупа профессора ее застали. В комнате Марии полно ее отпечатков пальцев. Она подсказала, где вас искать. А может, она не свидетельница, а преступница?

— Что вы такое говорите, Владимир?

Он оглянулся на ее испуганный возглас и невольно застыдился, но ее и без того огромные глаза не могли сбить его с толку, раз уж он решил подозревать Маргариту Белозерову. А выйти из списка подозреваемых — дело трудоемкое, которое должно иметь основательные доказательства, подтверждающие ее невиновность. А их не было.

— Ну, согласитесь, все складывается против нее.

— Ничего не складывается, — возразила Аня, пытаясь вырвать из головы мысль, которая, как сорняк, прорастала в подготовленной почве.

Разозлилась на себя, что так быстро и безоговорочно приняла подозрения Владимира и взрастила мысль о причастности Риты к банде преступников.

Невольно Аня верила парню, но тут большую роль сыграла обида на Риту, ведь сегодня днем она собиралась уехать домой. Хорошо, что у нее это не получилось. Так неизвестно, когда бы нашли Аню. Не факт, что нашли бы вовремя. И вообще не факт, что стали бы ее сегодня искать. И тогда точно бы умерла. Не от страха, так от жажды. К большой радости, Аня не умела долго обижаться, да и прощение за свое спасение пришло моментально, выдавив из головы подозрения.

Разозлившись на парня за открытые громкие подозрения, она попыталась найти оправдания. И нашла. Чудо мысли — открытие правильного решения.

— Ее саму чуть не задушили. Она спрыгнула с балкона. Она сама пострадала.

— Это для отвода глаз. У нее может быть сообщник, — останавливаясь напротив девушки, ответил он. — Он сделал вид, что напал на Риту, сам помог спуститься с балкона. Все это дело техники. Спланировано идеально.

— Нет, Владимир. Вы говорите ужасные вещи. Я не хочу подозревать Риту.

— Подозревать — это наша работа.

— Ваша работа — найти настоящего преступника.

— Чтобы найти преступника, нужно отработать всех подозреваемых. Не удивлюсь, если окажется, что Маргариту что-то связывает с сегодняшним трупом. Ну правильно, — осенила его гениальная мысль.

Достал диктофон, покрутил в руках. Вспомнил наставления Кузнецова, спрятал в карман. Такую правдоподобную версию он точно не забудет.

Он зашагал к окну, развернулся и радостно сообщил:

— Это она сегодня вас устранила. Вы ведь хотели вместе жить. Но таким образом у нее будут связаны руки. Сегодня, пока вы не были с ней, то есть лежали в своем номере без сознания, она с сообщником готовила следующее преступление.

— Какое преступление? — теряя голос от страха, прошептала Аня.

— Пока не знаю. Но надеюсь, у них ничего не получится. Я должен предупредить Кузнецова.

Аня слушала доклад Владимира по телефону, изводила себя сомнениями, но чувствовала, что он не произвел на Кузнецова должного впечатления, и успокоилась. Хоть Кузнецов ей меньше всего нравился, но его возраст, опыт и стаж работы в полиции заслуживали уважения и желания прислушиваться к его мнению. Тем более во мнениях они сошлись, и Владимиру Волкову осталось только признать это. С каждым словом его убеждение сдувалось, как пробитый футбольный мяч.

— Не поверил, — сообщил Владимир.

— Я тоже сомневаюсь в ваших предположениях, — закивала Аня.

— А если вы вдвоем с Кузнецовым ошибаетесь? Некоторые люди могут идеально скрывать темные стороны своей души, притворяясь добрыми и веселыми. Самое ужасное, что не всегда можно увидеть за прекрасным лицом настоящую черноту души и мыслей.

— Рита не такая. Может, вы подумаете над другой версией?

— Например?

— Например, из сумасшедшего дома сбежал пациент Петра Григорьевича.

— Почему это не может быть Рита? — гнул свою несгибаемую версию Волков.

— Ой, перестаньте обвинять ее.

— Это наша работа.

— Я думала, ваша работа — доказать, что настоящий преступник — преступник, а не пытаться обвинить Риту только потому, что она оказалась на месте преступления первая и догадалась, что я могу быть в своем номере, — как-то жестко предположила Аня.

Подумала и пожалела о своей категоричности.

Владимир сел на кровать и угрюмо уставился в стену.

— Блин, — кисло проговорил он, — ну реально, больше нет стыковок.

— Так и с Ритой тоже нет стыковок. Давайте сменим тему, — предложила она, — может, уже перейдем на «ты». А то я чувствую себя старше на несколько лет.

— С огромным удовольствием. Как-то неловко было предлагать, потому что вы все на «Балу предпринимателей» большие предприниматели. Большие шишки. Такие все крутые зазнайки. Ой, извините.

Аня хихикнула.

— Я не зазнайка. И не предприниматель. И тем более не шишка. Я приехала вместо папы. Но и он не шишка-зазнайка. Он — бизнесмен, руководитель собственной фирмы. Я им горжусь. А ты знаешь, какой это труд — создать собственную фирму, руководить ею и удержать ее на плаву? Я за его наградой приехала. Владимир, ты не думай, что все богатые люди — зазнавшиеся воображалы. Поверь, есть и обыкновенные, простые, порядочные. Они тоже когда-то были бедные. Поднимались с низов. У каждого есть такой шанс, но не каждый хочет им воспользоваться. У меня папа такой человек, который любому поможет. Не деньгами, так советом, не словом, так делом. При этом не ждет благодарности, просто