— Конечно.

Включаю свет, затем забираюсь в кровать рядом с ним, сохраняя между нами расстояние в фут. Его дыхание мягкое и ровное. Должно быть, он отключился. Я подкладываю подушку под спину и открываю ноутбук, чтобы поработать. И успеваю сделать один щелчок, когда парень придвигается ближе. Я неподвижно наблюдаю, как он скользит одной сильной, татуированной рукой по моей талии. Матео держит меня так, словно боится, что я исчезну. Он прижимается к моему бедру и с одним долгим выдохом затихает.

Мне интересно, думает ли он о ком-то другом, как я с Грантом за водопадом? Всего пару ночей назад в его постели была Кайя. Просил ли он ее остаться и прижимал ли к себе так близко? Так крепко? Они оба были обнажены?

Я умудряюсь сортировать свой фотографии, не сосредотачиваясь, пока мои мысли заняты мужчиной, который держится за меня, как за спасательный круг.

ГЛАВА 16

«Нужно использовать камеру, как будто завтра ты ослепнешь».

— Доротея Ланж

Я просыпаюсь утром, прижавшись щекой к теплой, упругой подушке, а в ухе звучит расслабляющий ритм ровного сердцебиения. Ветерок овевает мое лицо. Запах соленой воды, теплого песка и тропических цветов заставляет меня расслабиться еще сильнее. Еще десять минут…

— Ты проснулась, — говорит глубокий голос, подушка двигается под моей головой.

Мои веки распахиваются. Прошлая ночь проносится перед глазами в ярких красках.

Матео был пьян. Должно быть, я заснула в его постели.

Но как я оказалась в таком положении: нога закинута на его бедра, рука на животе, а щека прижата к его груди?

О, боже.

Я пытаюсь выскользнуть.

Его рука на моем бедре напрягается, чтобы удержать меня.

— Еще нет. — Его голос — не более чем робкий шепот.

Мои глаза широко раскрыты. Пылающий жар на моем лице и шее, должно быть, обжигает его кожу.

— Матео. — Его имя слетает с моих губ как предупреждение. Находиться рядом с ним вот так — слишком приятно. Слишком комфортно. Слишком… правильно.

Его рука на моей спине сжимается.

Пожалуйста, отпусти меня, или я сделаю что-то глупое, например, влюблюсь в тебя.

— Грант в ванной, — говорит он с холодной отстраненностью, которой не было, когда он заговорил в первый раз.

Ай. В моей груди зарождается тупая боль. Он не хочет, чтобы его застали со мной. Не хочет, чтобы кто-то увидел, как я тайком выхожу из его комнаты утром.

— Я не Кайя. — Мой тон резче, чем я намеревалась.

Кажется, парень затаил дыхание при упоминании ее имени.

— Я знаю это.

И вот мы снова занимаемся тем, что у нас получается лучше всего. Ссоримся.

Но я не хочу ссориться с ним, я просто… я… ну, думаю, самое близкое, что я сейчас чувствую, это боль от отказа. Даже ревность. Две вещи, которые я не должна чувствовать к тому, кто никогда не был моим.

Его внезапный уход вчера после фермы имеет гораздо больше смысла. По какой-то причине, из уважения к тому, что, по его мнению, происходит между мной и Грантом, или из-за его собственной гордости и репутации, он не хочет, чтобы кто-то знал, что мы друзья.

Я снова пытаюсь отползти от него, и на этот раз Матео позволяет мне это сделать.

— Не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы улизнуть незаметно.

Его пресс напрягается, когда парень садится, и я ненавижу то, как красиво он выглядит. Его темные волосы взъерошены так, что это выглядит намеренно, веки опущены в мечтательной сексуальной манере, и каждая выпуклость и впадина мышц кажется более четкой. Боже мой, разве он не должен ужасно выглядеть после прошлой ночи? Эти темные глаза сужаются еще больше.

— Ты не знаешь, о чем говоришь…

— Ты прав. — Я срываю одеяло со своих ног. — Не знаю. Потому что понятия не имею, что это между нами. В одну минуту ты ведешь себя так, будто хочешь меня убить, в следующую относишься ко мне как к хорошему другу, а потом снова отталкиваешь меня, и я почти уверена, что ты и Кайя вместе и это делает все эти чувства, которые я испытываю, очень хреновыми, потому что Кайя мне нравится!

Я задыхаюсь от напряжения, которое требуется, чтобы разглагольствовать шепотом-криком.

— Пожалуйста, потише, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

Желание поспорить покидает меня. Я качаю головой, слезаю с его кровати и ищу свои вещи. Не хотелось бы оставлять улики.

Матео проводит двумя руками по волосам, а затем по лицу.

— У нас с Кайей ничего нет.

— Я видела, как она выскользнула из твоей комнаты. В твоей одежде.

— К черту. — Он сбрасывает с себя одеяло. — Я думал, ты другая, — бормочет он, вставая и направляясь к комоду.

— Что это значит?

— Забудь об этом. — Открывает ящик со слишком большим усилием.

Я машу рукой в его сторону с беззлобным смешком.

— Матео говорит расплывчато. Какой сюрприз.

Парень быстро разворачивается.

Я отшатываюсь на шаг назад.

Его глаза прищурены, горят черным пламенем, а мышцы челюсти пульсируют.

— Я думал, ты человек, который видит вещи, который видит людей. — Он качает головой. — Я ошибался.

— О чем ты говоришь?

— Ты будешь верить в то, во что хочешь верить. И видишь, то что хочешь увидеть. Ничто из того, что я скажу, не убедит тебя в обратном. Вот о чем, — говорит он, указывая пальцем на меня. — Ты такая же, как и все остальные.

Я качаю головой, надеясь, что это поможет его словам обрести смысл.

— Я видела, как Кайя выскользнула из твоей комнаты в твоей рубашке. Поверь мне, видеть ее позорную прогулку из твоей спальни было последним, что я хотела увидеть. Но не стану отрицать того, что видела.

Все его тело словно сдувается.

— Я не