Шрифт:
Закладка:
...Опустел и померк на груди стихийный кристалл. Из ближайшей округи вытянуло всю магию. Водяные Круги дрогнули, подёрнулись рябью и пропали, оставив Эдика без защиты. Чёрная туча выплюнула последние ледяные куски, посветлела и развеялась перистыми облачками.
Воздух порвал близкий рокот мощного дизеля, жахнула бронебойным стадвадцатипятимиллиметровая пушка — голова одного из гигантов разлетелась в куски. Жахнуло снова, и второго вмяло в ряды интервентов вместе со щитом. На площадь со стороны Михаила Фадеева вкатился «Т-80», дёрнул башней, и ствол расцвёл огненной вспышкой, с грохотом выпуская новый снаряд. На сей раз фугасный. Застрекотал ПКТ, выкашивая пикинёров. Следом задолбило чаще и гуще. От Паркового проспекта, нещадно ковыряя гусеницами асфальт, появилась старая «Шилка» и выдала из четырёх стволов с частотой три тысячи четыреста выстрелов в минуту.
Латники рассыпались кровавым дождём, разлетались от взрывов на части. Второй гигант попробовал встать, получил снаряд и затих с развороченной грудью. Орды Сахаба не выдержали огненного напора, дрогнули и ударились в бегство, преследуемые бронетранспортёрами мотострелков...
Эдик всего этого не видел, не слышал, не чувствовал.
И уже почти не дышал.
Глава 20
Эдик пришёл в себя от жгучей боли в груди… На груди?.. Открыл глаза и снова зажмурился, заслонившись рукой от яркого света. В нос ударил поток тёплого воздуха, сдобренный запахом латекса и медицины.
Когда проморгался, понял, что лежит на мягких носилках в салоне «Скорой помощи». К лицу приклеился прозрачный намордник, придерживаемый женской рукой. В сгибе левого локтя торчала игла с канюлей и трубкой от капельницы. На груди алели два прямоугольных ожога, и сверкал перламутром пятого сектора магический амулет. Небритый мужик в одноразовой маске, колпаке и синей робе с красным крестом озадаченно вертел в руках оплывшие электроды дефибриллятора.
Что с ним стряслось после Гнева Матери Гор, Эдик помнил урывками, но восстановить цепь событий труда не составило. Ему поплохело. Да так, что вызвали «Скорую». Бригада успела в последний момент, и реанимировали его прямо на месте — очевидно, боялись не довезти. И походу, он всё-таки умер. Ну а дальше всё совсем просто — мешок Амбу, непрямой массаж сердца и принудительный перезапуск. Вот, наверное, врач удивился, когда стихийный кристалл высосал всё электричество из прибора…
— Пациент очнулся! — ворвался в ухо звонкий крик медсестры. — Серёжа, едем в больницу! Скорей!
— Скажите Серёже, никуда ехать не надо. Я в полном порядке. Почти.
Эдик оттолкнул от лица прозрачную маску с латексной грушей, выдрал из вены иглу, с натугой уселся. Насчёт «в полном порядке» он немного приврал. Голова кружилась, подташнивало, пальцы ощутимо дрожали от слабости. И есть хотелось, как медведю бороться, что странно для подобного состояния… Но это ладно, главное — жив.
Эдик ещё раз осмотрел себя. Разгрузка куда-то девалась, футболка, неровно разрезанная посередине, превратилась в рубашку без пуговиц. Куртка… Слава богу, на месте, висит на левом плече. Штаны, сапоги тоже целы, было бы обидно их потерять.
— Спасибо, — поблагодарил он медиков за спасение, завязал футболку на пузе узлом и полез из машины.
За снаряжение даже узнавать не стал. Электронные гаджеты у него больше дня не задерживались. Карабин приказал долго жить, поэтому магазины с патронами тоже без надобности. Аптечка разве что… Но исходя из последнего опыта, она ему пригодилась как мёртвому припарка. Вон, даже «Скорая» едва откачала.
Он спрыгнул на асфальт, пошатнулся и упал бы, не подхвати его под локоть Колян.
— О, слава те яйца, живой, — радостно воскликнул он. — А мы уж думали, всё, каюк вам, Эдуард Валерьевич.
— Эддард, — машинально поправил его Эдик и спросил: — Жрать есть чё?
— А как же. Мы ж выживальщики, готовые ко всему, — расплылся в самодовольной ухмылке Колян и, расстегнув клапан на левом нагрудном кармане, достал энергетический батончик в яркой обёртке. — Имейте в виду на будущее, Эдуард Валерьевич. Если что, мы всегда, только скажите…
Он явно набивал себе цену с дальним пробросом, но Эдик его слушал в пол-уха. Схватил угощение, сорвал блестящую оболочку и в два укуса отправил клейкую массу в рот.
— Эддард, — снова поправил он, с трудом разлепив зубы.
— Как скажете, Эдуард Валерьевич, — с готовностью кивнул Колян и протянул плоскую флягу. — Водички?
— Спасибо.
Эдик смыл с языка конфетно-апельсиновый вкус, прилипшие к зубам кусочки молотой кураги, стало немного полегче. Нет, есть хотелось по-прежнему, но первого червячка заморил.
— Что тут у вас? — спросил он, возвращая опустевшую ёмкость.
— Всё норм, — жизнерадостно откликнулся доброволец-охотничек. — Победили. Добиваем остатки.
Заполошная канонада действительно стихла, лишь раздавались одиночные автоматные выстрелы, да изредка долбили из танка. Эдик дёрнулся посмотреть, куда шарашат танкисты, но Колян его перехватил под руку и потащил к чёрному цельнометаллическому фургону с удлинённой базой, завышенной крышей и несколькими длиннющими антеннами.
— Давайте лучше сюда, там уже все наши… Смотри, кого я привёл, — бросил он Толяну, стоящему у машины, и сдвинул боковую дверь.
— О, Эдуард Валерьевич! А мы уже и не
