– Я помешал?

Я развернулась к лорду Эшфорду, фото в одной руке, а открытый красный дневник – в другой. Я не услышала, как он пришёл.

– Ты немного – как бы это сказать? – копалась в моих вещах?

Отрицать бесполезно. Всё было ясно и так.

Бабушка всегда говорит, что по моим глазам можно прочитать, что я думаю. И вероятно, мой взгляд кричал ему слово «Убийца».

Лорд Эшфорд кивнул, пока потайная дверь сама собой закрывалась за его спиной.

Я оказалась в ловушке.

– Мда, Эми, значит, ты всё-таки узнала мою тайну! – заговорил лорд Эшфорд – или мне стоило называть его доктором Кристофером Дэвисоном?

Перси как раз стоял между нами и растерянно переводил взгляд с одного на другого. Он чувствовал мой страх. Но, конечно, не понимал, почему я неожиданно стала бояться лорда Эшфорда. Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Моё сердце колотилось о рёбра. Так невероятно громко, что в моих ушах грохотало.

У лорда Эшфорда не оставалось другого выбора. В конце концов, он уже убивал, чтобы защитить свою тайну. Я почувствовала, как мои колени начали подгибаться. Он не остановится перед ещё одним убийством.

– Будь так любезна, верни мне мою собственность. – Проходя мимо, он забрал фотографию и дневник из моих рук, обошёл письменный стол и сел на стул.

– Это не ваша собственность!

Хорошо, что мой голос вернулся, пусть и немного хриплый.

Обдумывая ситуацию, он покачивал головой.

– Мы не станем спорить по мелочам, – решил он, положив дневник и фотографию на письменный стол перед собой. – Я всегда знал, что ты очень умная юная леди, Эми. Немного застенчивая, но очень умная. И вот ты докопалась до моей тайны. – Он поколебался секунду, потом показал мне на кресло. – Пожалуйста, садись. Чтобы вознаградить твоё детективное рвение, я расскажу тебе всю историю. Думаю, ты это заслужила.

Поколебавшись, я села. Именно в этот момент маленькие золотые часы на письменном столе тихо пробили три часа. Сейчас Финн в Лондоне сел за фортепиано в Королевской академии. Бабушка и Эндрю продавали в «Маленьких сокровищах» чай, кофе, сконы и пироги. Алисия Майлз присматривала за работой кузнеца в конюшнях. Ситон, думаю, был на кухне, далеко отсюда, и между нами лежали толстые стены. Наверное, он как раз завершал последние приготовления к пикнику. Не важно, где они находились или что сейчас делали, никто из них даже не подозревал, что я сидела напротив убийцы в потайной комнате. Никто из них не придёт мне на помощь. Господи боже! Во мне просыпалась паника. Руки начали дрожать. Я сжала губы.

«Соберись, Эми! – сказала я себе. – Сейчас нельзя терять голову. Думай! Как отсюда выбраться?»

– Как ты только что выяснила, я был рождён под именем Кристофера Дэвисона. По желанию родителей я изучал медицину, хоть и ненавидел это. Каждый. Божий. День. – Лорд Эшфорд вырвал меня из моих отчаянных мыслей и начал повествование о своей жизни, больше похожее на исповедь. Откинувшись на спинку стула, он положил ногу на ногу, соединил подушечки пальцев и, казалось, никуда не торопился.

«Хорошо, – подумала я. – Так я выиграю время, чтобы обдумать план побега». Я незаметно принялась осматривать комнату. Где спрятан тайный механизм, который открывал потайную дверь в библиотеку? Где?

Лорд Эшфорд рассказывал о путешествии в Таиланд, о маленьком экзотическом острове, где он встретил группу хиппи. Он присоединился к ним и познакомился с Баттерфляй и Гарри. Они сразу прекрасно поняли друг друга, и он не мог не заметить, как влюблены эти двое. Они превратились во что-то вроде трёхлистного листа клевера. Всё время они проводили вместе, хотя друг о друге только и знали, что имена. Все посмеивались над сходством Кристофера и Гарри. Как часто они в шутку размышляли, как могли бы подшучивать над учителями! Или думали, смогли бы их собственные родители понять, кто из них кто, будь у них одинаковый цвет волос.

Однажды Баттерфляй не захотела идти с ними на пляж. Смеясь, она сообщила, что у неё свидание с дневником, и отправила мужчин вдвоём. То, что он рассказал о несчастном случае с бородавчаткой, полностью совпадало с тем, что я прочитала в дневнике Баттерфляй.

– Состояние Гарри ухудшалось. Баттерфляй уснула. Я пообещал разбудить её, если что-то случится, – сообщил лорд Эшфорд, при этом его глаза были прикованы к патенту врача. Но думаю, он его не видел. В своих мыслях он находился далеко отсюда. На пляже в Таиланде больше пятидесяти лет назад. – В лихорадочном бреду Гарри неожиданно начал говорить. Бессвязно. Но из кусочков я составил историю. Оказалось, что его звали Генри Эшфорд. Он родился в маленьком местечке в Корнуолле. Эшфорд-он-Си. Его мать умерла, отец же был стар и слеп. А он, Гарри, являлся единственным наследником огромного состояния, а также престижа и титула. Подружки или жены у него не было, как и других живых родственников. Гарри долго жил в США. – Лорд Эшфорд неожиданно посмотрел мне прямо в глаза. – Ты должна понимать, Эми. То, что Гарри описывал в своём лихорадочном бреду, совпадало с моими мечтами. Мои родители были бедны, как церковные мыши. Они с трудом собрали деньги на моё обучение, и оба умерли очень рано. Моё будущее заключалось в профессии, которую я никогда не хотел изучать, которую я ненавидел. И теперь я оказался единственным, кто знал золотую тайну Гарри.

У меня не получилось найти спрятанный механизм потайной двери. Он мог находиться где угодно. За книгой, которую надо было потянуть с полки, за подсвечником, который надо было повернуть, или за скрытой розой Тюдоров. Но вместо того чтобы паниковать ещё больше, мой пульс неожиданно перестал расти, и я успокоилась.

– И вы просто убили Гарри! – подвела я итог.

Лорд Эшфорд покачал головой.

– Нет. Я не убивал его. Когда его состояние ухудшилось, я перенёс его в лодку. Я не стал будить Баттерфляй. Она всё равно не смогла бы мне помочь. На суше у хиппи был джип. Они использовали его, чтобы совершать покупки, или если происходил несчастный случай. Я усадил Гарри на заднее сиденье и нёсся, как чёрт. Передо мной маячила только одна цель: я хотел вовремя доставить своего друга в ближайшую больницу. – Вздохнув, лорд Эшфорд провёл по своим белоснежным волосам. – Через пару километров у меня появилось странное чувство. Что-то вроде мрачного предчувствия. В любом случае, я остановился и посмотрел на Гарри. Он умер. Мы