Шрифт:
Закладка:
Отойдя от опасной зоны вблизи места катастрофы, мы понемногу разговорились; я услышал, как мои спутники, сидевшие сзади меня, обсуждают судьбу капитана. По крайней мере двое из них, если верить их словам, видели его на нашей шлюпке вскоре после того, как ее отнесло от корабля. В интервью, на которые я уже ссылался, кочегар Гарри Сениор, говоря о той же перевернутой шлюпке, сказал: «Капитану удалось доплыть до нашей шлюпки. Его втащили наверх, но он снова соскользнул в воду». Еще один свидетель, судовой повар с «Титаника» Дж. Мэйнард, который находился на нашей шлюпке, подтверждает, что капитану не удалось удержаться на днище перевернутой шлюпки. Из нескольких источников получил я сведения о падении трубы. Волной, поднятой после падения, от перевернутой шлюпки оторвало нескольких цеплявшихся за нее человек. Возможно, среди них был и капитан. Судя по словам Брайда, похоже, что капитан прыгнул в воду сам и позже вновь ухватился за шлюпку.
«Я увидел неподалеку какое-то судно и поплыл изо всех сил, стараясь приблизиться к нему. Мне пришлось тяжело. Я совершенно выбился из сил, когда кто-то протянул руку и помог мне забраться на шлюпку. Оказалось, что это наша складная шлюпка. На ней находились многие члены экипажа. Мне едва хватило места, чтобы забиться в угол. Какое-то время я лежал, не думая о том, что происходит». К счастью, многие из нас не были такими измученными или доведенными до отчаяния. Наоборот, у людей на перевернутой шлюпке оставалось много сил и целеустремленности, чтобы бороться за жизнь. Мы не видели сигнальных огней, которые помечали бы утесы и скалы; не слышали криков в затишье во время шторма, которые внушали бы нам надежду; не слышали мы и ударов колокола, чей звон в час нужды посылал бы утешение измученным душам. Зато впереди по левому борту можно было видеть огни; мы видели их все время до того, как появилась «Карпатия». Позже выяснилось, что мы видели огни на других шлюпках с «Титаника», и можно сказать, что, пока мы неотрывно и жадно смотрели на них,
Новая надежда давала им силу,
А сила — спасение[12].
Все, кто находился на перевернутой шлюпке, очень страдали от холода. Мой сосед впереди, которому я помог забраться на шлюпку, наверное, был сильно истощен. Позже мы слышали, что некоторые наши спутники на корме, не выдержав холода и усталости, отказывались от борьбы и падали в воду или умирали от переохлаждения. Среди них, по словам Брайда и Уайтли, был старший радист Филлипс, однако их утверждение, что мы перенесли сначала в спасательную шлюпку, а затем на «Карпатию» безжизненное тело Филлипса, — ошибка, так как тело, на которое ссылаемся мы с Лайтоллером, принадлежало члену экипажа, о котором будет рассказано позже. Сам Брайд сильно пострадал. «Кто-то сидел у меня на ногах, — говорит он. — Они оказались зажаты между рейками в неестественном положении». На «Карпатии» его отправили в госпиталь, а по прибытии в Нью-Йорк его отправили на берег «с раздробленными и отмороженными ногами».
Сочетание холода и ужасных сцен страданий и смерти, которые он наблюдал с нашей перевернутой шлюпки, сильно повлияли еще на одного выжившего пассажира первого класса, англичанина Р.Х. Баркуорта, чье мягкосердечие делает ему честь.
Еще один выживший с нашей шлюпки, кочегар Джеймс Макганн, в интервью «Нью-Йорк трибьюн» 20 апреля говорит, что он был одним из тридцати человек, преимущественно кочегаров, которые уцепились за шлюпку, когда ту волной отнесло от корабля. О страданиях, перенесенных той ночью, он говорит: «У всех нас были отморожены ноги, и всем пришлось провести в больнице по меньшей мере день».
Хейген также свидетельствует о страданиях, перенесенных нашими товарищами на шлюпке. Он говорит: «Один человек на перевернутой шлюпке упал в воду с кормы; он умер от страха и холода. Еще один умер в спасательной шлюпке». Он имеет в виду мертвеца, которого мы перенесли в спасательную шлюпку, а затем доставили на «Карпатию», однако им был не Филлипс.
Лайтоллер показал: «По-моему, в ту ночь на нашей шлюпке погибли трое или четверо. По словам младшего радиста, старший радист также находился на нашей шлюпке и умер, предположительно от переохлаждения».
Мне показалось, что сидевший рядом со мной неразговорчивый низкорослый член экипажа не очень страдал. На нем, как на многих других, осталась фуражка, в то время как те, кто побывал под водой, лишились своих головных уборов. Верхняя часть его тела оказалась сравнительно сухой; поэтому мне кажется, что его и некоторых других не затянуло под воду вместе с «Титаником» благодаря тому, что они в самом начале уцепились за шлюпку Энгельгардта, когда ее смыло с палубы «громадной волной». Казалось, что ему сухо и удобно, в то время как у меня в насквозь промокшей одежде зуб на зуб не попадал, а волосы покрылись ледяной коркой. Я отважился попросить у него сухую кепку, чтобы немного погреть голову. «А мне что делать?» — угрюмо возразил он. «Ладно, не важно», — сказал я, так как считал, что согреться мне не удастся еще сто лет. Бедняга очень сокрушался из-за того, что все его инструменты утонули вместе с кораблем. Недалеко от меня, у правого борта, сидел более разговорчивый матрос. Однако я находился не так близко к нему, чтобы насладиться воображаемым теплом от испарений спиртного, которое он, несомненно, употребил перед тем, как покинуть корабль. Почти все разговоры велись у меня за спиной, на корме. Имена других выживших, которые, помимо уже упомянутых, спаслись на той же полузатопленной спасательной шлюпке, приводятся в соответствующем разделе главы 5, куда я включил результаты моих исследований произошедшего.
После того как мы отплыли от обломков и барахтающихся в воде людей, окружавших нас, до рассвета следующего дня все мы сосредоточенно оглядывали горизонт во всех направлениях в поисках огней корабля, который мог прийти нам на помощь до того, как
