от дневных дел солнце тяжелым раскаленным шаром укатилось за горизонт, а единственным источником света осталась полыхающая на полнеба багровая заря. Чужих воинов, вышедших по дороге из-за поворота речного русла, на фоне заката заметили не сразу, а лишь когда в поле зрения оказалась уже третья когорта, то есть батальон. Враг был пеш, но его солдат, вооруженных копьями и большими щитами, было очень много, а еще они двигались не толпой, как какое-нибудь племенное ополчение, а ровными, будто вычерченными линейкой, коробками, что возможно только для профессиональных солдат, каждый день упражняющихся в ходьбе строем. К восьмому веку христианской эры это искусство уже было повсеместно утрачено, и только византийская армия еще показывала остатки былой роскоши, хотя и туда проникла анархия. Стоять ровно на поле боя или маршировать по мощеной улице перед императором ее солдаты еще могли, а вот двигаться, не ломая рядов по не самой ровной местности, уже не умели.

В довершение всего, когда при виде врагов в сарацинском лагере поднялась невероятная суета, недружественные незнакомцы еще раз показали класс, на ходу перестроившись из походной колонны в ощетинившийся копьями строй фронта, над которым тут же затрепетало выпущенное из чехла алое знамя, ясно видное даже в неверном свете заката. Устрашающе взревела боевая труба-буци-на, и от ее хриплого голоса душа у правоверных тут же ушла в пятки. И в тот же момент на реке обнаружились три стремительно режущих воду узких черных корабля - над их мачтами тоже трепетали алые вымпелы. Немногочисленные арабские и берберские воины, оставленные на хозяйстве, впали в смятение. Собирать лагерь и бежать не было времени, сражаться при таком перевесе сил было невозможно.

К тому же воспользовавшись тем, что все внимание обитателей сарацинского лагеря было обращено на развертывающуюся шикарную военную демонстрацию в северо-восточном направлении, с юга, запада и северо-запада из лесу вышли неровные цепи «волчиц» - под перестук выстрелов они принялись без всякой пощады убивать тех, кто имел при себе оружие. Точно так же, когда будущие аквилонцы за два года до этого громили злосчастный клан Волка, они без разговоров убили всех вооруженных охотников, и потом имели дело только с некомбатантами. Отдельные всадники попытались вырваться из этого хаоса, но были хладнокровно застрелены не знающими промаха «волчицами». Никаких пулеметов, только точечная работа из винтовок и дробовиков. Мулла Али тоже взобрался на коня, но, не успев проскакать между палаток и двух десятков шагов, был сражен наповал винтовочной пулей в грудь.

Все прочие обитатели (и обитательницы) лагеря упали на землю, и лежали так в ожидании смерти, прикрыв головы руками. С их стороны это было самое разумное решение в той ситуации, когда в воздухе свистит смерть, и повсюду раздаются крики боли и отчаяния. Конечно, арабки и берберки, весьма немногочисленные в общей массе христианских пленниц-наложниц, могли бы оказать сопротивление, хотя бы зубами и ногтями, но в исламе ортодоксального толка женщина - существо не просто бесправное, но еще и не имеющая ни своей воли, ни даже мнения, а потому и повели они себя «как все». Их мужчины потерпели поражение и убиты, а потому в скором времени у них появится новый господин, который будет говорить им: «Эй, ты!» и «Пошла вон!».

К тому моменту, когда к окраине лагеря подошли легионеры, а морская пехота вместе с гребцами драккаров высадилась на речном берегу, «волчицы» уже поделали все дела, и теперь напряженно озирались в ожидании, что кто-нибудь вскочит на ноги и кинется в самоубийственную атаку. Но все было тихо. Никто никуда не шел. Щипали между палаток траву кони, ослы и верблюды, лежали на земле люди, бормоча частью христианские, а частью мусульманские молитвы, а над всем этим, взамен ушедшему за горизонт солнцу, на небосводе вставала полная багровая луна.

- Пожалуй, Серега был прав, - сказал главный военный вождь, оглядывая растерянно поднимающихся на ноги обитателей сарацинского лагеря, - по большей части мы имеем тут чисто европейские физиономии, что сильно облегчает сортировку.

- Да, - сказал Гай Юний, - такой лицо, как у тот сарацин, что мы убивали в битве, совсем мало. Но на каком языке говорить эти люди?

- В их времена Аквитания была сильно романизированной бывшей римской провинцией, - ответил Андрей Викторович. - Поэтому пусть ваши люди попробуют поговорить с ними на латыни, и если их поймут, то объяснить, что для тех, кто в прошлой жизни были рабами и наложницами, все плохое уже закончено, да и для всех прочих ничего особо страшного не предвидится, ибо мы не держим рабов и не убиваем безоружных. А на будущее, кажется, я уже знаю, кого нам сюда надо выдергивать как можно скорее, ибо принцип класть подобное к подобному никто не отменял...

4 августа 3-го года Миссии. Воскресенье. Час до полуночи, окрестности нынешнего Бордо. Полевой лагерь бывшего сарацинского отряда.

Графиня Альбофледа

Нас с дочерью поселили в здании, которое тут называют «Общежитие», в маленькой комнатке, похожей на футляр для человеков, и ее нам приходится делить с еще четырьмя девушками: тремя сестрами из благородной семьи Пирсон и их служанкой по имени Эйлин.

- Издержки быстрого роста, - перевела мне госпожа Сагари слова князя Сергия. - За последний месяц население нашей страны фактически утроилось, и в самом ближайшем будущем утроится еще раз. До наступления холодов мы все уладим, а пока большая часть новоприбывших вынуждена жить в палатках.

Я подумала, что бедным изгнанницам не пристало жаловаться на плохие условия, в то время когда многие не имеют и того. Наши соседки происходили из середины девятнадцатого века от Рождества Христова из далекой страны под названием Америка, расположенной по ту сторону Великого океана. Говорят они на так называемом английском наречии, чрезвычайно отличающемся как от говора франков, так и от латыни, так что общаться нам приходится на языке жестов и немногих общепонятных слов германского и латинского происхождения. Тут, где встречаются люди из самых разных времен и народов, один общий язык - не прихоть основателей этого государства, а насущная необходимость. В наше время в таком качестве использовалась латынь, но Основатели, которые тут главные, с самого начала начали внедрять в этом качестве свою русскую речь.

Младшая из сестер Пирсон по имени Сибил оказалась