Шрифт:
Закладка:
Элге понимала, что надо уйти, вот прямо сейчас и затолкав все свои вопросы поглубже, и не просто так же маг просит у неё этот отвар, а его не пять минут готовить, так что надо послушаться…
— Прости, если проявляю неуместное любопытство, просто мне кажется, что тебе совсем не нравится предстоящее. Если это желание трудновыполнимое и забирает много сил — мог ли ты отказаться?
— Мог. Но отказы нежелательны.
— А…
— Элге.
Она оставила его в облаке гиацинтового аромата и совершенно осязаемой тревоги. Последнее — зря, к проявлению таких чувств от посторонних он совсем не привык.
Элге подготовила все ингредиенты, согрела воды до нужной температуры и усилием воли отключила мысли о том, что осталось там, в комнате. Нужно хорошее работающее снадобье — она сделает, а для этого требуется её магия, а не гудящий рой досаждающих колдуну вопросов. Девушка присела за кухонный столик, подышала, изгоняя мысли, внутренним взором коснулась источника, потянулась к силе, раскрыла ладони. Золотое сияние полилось на коренья, плоды и стебельки, обволакивая нежно, ласково, вовлекая травы в своеобразный танец. Унять боль. Прогнать усталость. Наполнить силой, жизнью. Подарить бодрость, восстановить энергию. Золотое тепло, исходящее от девушки, впитывалось до последней капли. Она открыла затуманенные глаза, в подставленные ладони мягко легли подготовленные ингредиенты.
Элге успела процедить получившееся снадобье, перелить в чистую ёмкость, остудить, а маг всё не показывался, и там, за дверью кухни, было тихо. Он просил не торопиться, но времени прошло порядочно, может, уже можно? Вдруг это его колдовство и впрямь отнимает все силы, и исполняющему чужие желания сейчас нужна помощь? Девушка решительно шагнула в комнату, и застыла на пороге, прижав руки к груди.
На ладонях Ара клубилась тьма. И вокруг него. Он стоял, запрокинув лицо, в круге поглощающего свет тумана, тёмного, как самое тяжёлое грозовое облако, как дно морское. Развевались волосы, сильно разбавленные сединой.
Элге не могла сдвинуться с места, страх липкими пальцами схватил за горло, но невозможно было отвести взгляд. Такая мощь, такая сила исходила от объятой тьмой фигуры колдуна, что непонятно, как держатся стены, как не рушится крыша: девушка слышала свист ветра, но до неё, приросшей к полу неподалёку, не долетало даже слабого колебания воздуха. Она смотрела и смотрела, пока всё не стихло. Клубы тумана уползли, рассеялись в пространстве — она специально всматривалась — ни одна страшная ниточка не впиталась в тело Ара, а сам он покачнулся, но устоял на ногах, резко встряхнул кистями рук, сбрасывая налипшую силу. Медленно повернул голову в её сторону. Элге облизала сухие губы.
— Отвар готов, — непослушным голосом выговорила она.
Если он сейчас рухнет — ни за что не дотащит его до кровати, просто не сможет. В нём весу как в адкарше, не меньше. Ар моргнул несколько раз, с усилием, на нетвёрдых ногах добрался до своего ложа и упал на шкуры.
После рёва ветра в ушах, гула призрачного огня, голосов, шепчущих и выкрикивающих что-то неразборчивое, упавшая тишина казалась оглушительной.
Жаль, девчонка видела. Конечно, испугалась. Надо было запереть её в купальне. Прекрасно понимая, как всё это выглядит со стороны, он не хотел давать ей исчерпывающих объяснений, даже если они успокоят её. Объяснять — значит, делиться всем этим, что составляет часть его жизни, а делиться Ар не стремился. Меньше знает — спокойнее живёт. Иногда лучше видеть иллюзии. Пройдёт несколько недель — и рыжая покинет его дом, и не надо ей уносить с собой ничего лишнего. Пусть живёт на своей солнечной стороне.
Чаще всего идущие через лес просят как раз мести, так как своими силами исполнить её бывает непросто. Ещё богатства. И любви. Над последним Ар, не стесняясь, глумился, с первым нередко помогал.
Человек, сумевший пробраться на полянку сквозь просыпающийся от зимней спячки Шелтар, с названной ценой согласился сразу, принял без колебаний — сожалений в этой выжженной душе не осталось, надежд тоже. Пустота, пепел и жажда отмщения. Если бы просто чьей-то смерти желал, как бывает у иных — маг, не колеблясь, указал бы на дверь. С теми, кто хотел быстро и не своими руками устранить удачливого конкурента, соперника, получить высокий пост, деньги, славу — разговора давно не выходило. Ар и не тратил слов. А вот такие, как этот, сегодняшний, с мёртвыми глазами, в жизни которого не осталось ни семьи, ни любви, ни дружбы, ни доброго имени, и кто знал виновника своей разрушенной жизни, кто делился мечтами, доверял как самому себе, чтобы однажды всё-таки прозреть…
Чем-то фрагменты судьбы этого мужчины, потрёпанного, состарившегося раньше срока, и его брата напоминали их с Велом. Вел, светленький любознательный мальчишка, похожий на ангелочка. У него был особый дар — ему безоговорочно верили, и так опрометчиво. Жаль, Ар, когда-то Гарт, не сразу это понял. Что ж, один из них троих, наверное, должен был походить на отца. А смерти Вела Ар не желал. Глубоко в душе, может, и не жалел, но не желал точно.
Истовое желание разъедало душу просителя, но кровь на руках — останется у Ара. А вот отката не будет, не заноют старые шрамы, не полопаются, причиняя боль. Такие желания одарившие мага любят, а его мнения никто не спрашивал.
— Выпей, — мягкие звуки её голоса словно погладили по лицу.
Элге примостилась с краешка постели, протягивала кружку с питьём. Прямая, с очень ровной спиной, нездоровая бледность на миловидном лице, а руки не дрожат. Отшельник кое-как принял сидячее положение, забрал кружку, избегая смотреть девчонке в глаза. Сил не было. Хороший отвар, он бы не сделал лучше. И не такой горький, как выходил у него самого.
— Тебе нужна помощь? Я ещё не очень сильна как целитель, но могу поделиться…
— Чем?
Какой же противный у него голос, аж самому тошно. Маг отдал ей опустевшую ёмкость. Смелая. Боится того, что увидела, не понимает, а всё же… Добрым целителем будет, когда как следует разовьёт свой дар.
— Тебе нужно восстановиться, одного действия трав недостаточно.
— Мне нужен сон, — мотнул головой Ар. — Отвар отличный, его вполне достаточно. Чуть позже выпью ещё.
Она покусала губу.
— Это…каждый раз так?
— По-разному. Я же говорил: человек загадал месть. Светлой и красивой она не бывает.
Он подложил под спину подушку, прикрыл сгибом локтя лицо. При его величестве и его сиятельстве валяться трупиком было крайне стыдно, а сейчас, в присутствии девчонки, он почему-то не испытывал той жгучей неловкости, и это странно. Она смотрела не столько с жалостью, сколько с опаской, выжидательно, но он не мог заставить себя велеть ей встать с кровати и вернуться к своим занятиям. В её близком присутствии было что-то…правильное.
Элге налила в кружку новую порцию отвара, поставила кувшин на пол, кружку обняла ладонями.
