— Мне лучше, что? Ты уже подставил меня. Что ещё ты можешь сделать?

Роберт встретился с ней взглядом. На этот раз она нашла в нём что-то другое, кроме холодного безразличия. Ненависть. Чисто, просто, прямолинейно.

Её спина выпрямилась. Она могла бы назвать его несколькими именами и изрыгнуть несколько ругательств в его адрес после их отношений, но в последний раз, когда она проверяла, она не сделала ничего, достойного такой безудержной ярости.

Всегда ли он так себя чувствовал? Прикрывая это своей фальшивой внешностью?

— Привет, милый.

В комнату ворвалась Сара. Волнистые каштановые волосы подпрыгивали. Она наклонилась и поцеловала Роберта в бледную щёку, прежде чем сесть. Тонкая волна аромата цветов последовала за ней.

Рейвен медленно вдохнула. Ха. Не просто цветы. Грязь и слабый привкус страха. Такой слабый, что Рейвен почти пропустила это, и, вероятно, пропустила бы, если бы не жила со стаей лис. Невеста Роберта была каким-то оборотнем.

— О!

Глаза Сары расширились, когда они сосредоточились на еде.

— Это выглядит великолепно, спасибо.

— Не за что.

Рейвен выдавила улыбку и повернулась к явно бестолковой женщине. Не её вина, что она была помолвлена с самовлюбленным придурком. Могла ли она предупредить бедняжку, не показавшись ей стервой?

Брюнетка улыбнулась, и Рейвен отошла от стола. Она наконец-то выложила многое из того, что хотела бы сказать давным-давно. Вместо того чтобы чувствовать ликование или просто облегчение, смятение и сомнения терзали её разум.

Неужели что-то произошло между ней и Робертом? Что-то, о чём она не подозревала? Что-то, что заставило его уйти? Что-то, что позволяло ему чувствовать себя оправданным и непримиримым за то, что он обманул её? Она назвала его мудаком и попыталась жить дальше, убирая то дерьмо, которое он на неё вывалил. Что, если всё это время она ошибалась?

Спокойствие нахлынуло на неё, как прохладная волна в жаркий день. Нет, нет, она не сделала ничего плохого. Роберт был придурком класса «А».

И вот так же внезапно гнев вернулся.

Она прошла через кухню, мимо своего брата и шипящих котлет с гамбургерами, и направилась в заднюю кладовую. Не говоря ни слова, Майк последовал за ней.

— Он… Она… Он сказал… Так зло… — пробормотала она.

Майк раскрыл объятия, и она упала в них. Несмотря на его худощавое телосложение, его присутствие согревало её и помогало успокоить бурлящие эмоции. Иногда семейная любовь была лучшей терапией. Но как бы хороши ни были объятия Майка, она скучала по своему близнецу.

ГЛАВА 26

Мне надоело просыпаться не на пляже с мохито.

— Рейвен Кроуфорд, каждое утро.

Всё ещё не оправившись после стычки с Робертом, Рейвен наблюдала за происходящим у стойки и затаила дыхание. Один за другим каждый клиент за шестым столиком вставал и бросал наличные на свои отдельные чеки для каждого человека. Обычно Рейвен ненавидела большие столы, которые требовали отдельной оплаты, но не в этот раз. Судя по развевающимся в воздухе купюрам, они оставляли щедрые чаевые.

Рейвен прикусила губу. Возможно, у неё действительно будет достаточно денег, чтобы заплатить за завтрашнюю пломбу вместо того, чтобы пользоваться кредитом. Она позвонила в кабинет дантиста во время перерыва перед обедом. Ужасная встреча должна была состояться. С тех пор как она сломала пломбу в ванной комнате Хижины ужасов Бэйна, у неё болел рот, а дёсны постоянно пульсировали. Есть больно, и пить кофе больно. Рейвен была несчастна.

Последний член группы встал и улыбнулся своим друзьям.

— Я должен воспользоваться своей кредитной картой, — сказал он. — Я встречу вас снаружи.

Нет!

— Да, хорошо, — сказал один из них, когда остальная часть группы направилась к выходу.

Последний клиент собрал все отдельные чеки и деньги, которые оставили его друзья, и принёс их к стойке, где стояла Рейвен.

Нет. Она сжала в кулаке бумажную салфетку.

Он улыбнулся ей стоваттной улыбкой, как будто блеск его виниров мог скрыть его истинные намерения.

— С таким же успехом, я могу записать всё это на свою карточку. — Он подмигнул ей. — За баллы.

Неееееееееееет. Она сжала салфетку обеими руками с такой силой, что та порвалась.

Ужасная «чайка». Раздражитель официантки номер три, не то чтобы кого-то ещё это волновало.

Плечи Рейвен поникли, когда она увидела, как мужчина кладёт в карман наличные своих друзей и её с трудом заработанные чаевые вместе с ними. Она скомкала испорченную салфетку и бросила её в ближайшую мусорную корзину, прежде чем выхватить карточку из руки «чайки». Она прокатила его карточку и протянула ему листок, чтобы он заполнил его. Ей не нужно было видеть, что он нацарапал на маленьком клочке бумаги, чтобы понять, что он оставил ей дерьмовые чаевые.

Он снова великодушно улыбнулся, подписываясь своим именем.

Она сумела изобразить подёргивание лица и хмыкнуть.

Он нахмурился, явно не привыкший к тому, что кто-то не поддаётся его харизматичному поведению, и поспешно покинул закусочную. Звякнул колокольчик, дверь открылась и закрылась, и в закусочную ворвался порыв летнего зноя.

Скатертью дорожка.

«Чайки» были одними из главных раздражителей Рейвен. Они врывались, собирали все деньги своей вечеринки, включая щедрые чаевые, а затем оплачивали весь счёт под видом того, что им нужны баллы, нужны наличные для чего-то или по какой-то другой ерундовой причине, когда на самом деле они воровали у своих друзей и грабили официантку или её чаевые, чтобы частично оплатить свою еду.

Жулики. Мошенники.

Они могли сколько угодно улыбаться всеми своими красивыми зубами, но «чайки» были ворами, и она никогда не могла подружиться ни с одним из них.

Рейвен схватила листок с кредитной картой со стойки и нахмурилась.

Конечно же, десять процентов чаевых. Каждый из его друзей оставил ей, по меньшей мере, двадцать.

— Аргххххх!

Рейвен сжала руки в кулаки и зарычала в потолок.

Пожилая пара за вторым столиком подпрыгнула и обратила свои настороженные взгляды в её сторону.

Голова Майка высунулась из служебного окошка.

— Что случилось?

— Ещё одна «чайка».

— Паразит.

— В точности мои мысли.

Она достала из-под блузки какую-то разную еду и повернулась, чтобы начать уборку и складывание за прилавком. Обеденный перерыв закончился, и закусочная потихоньку пустела.

— Ты собираешься сказать мне, что ещё не так?

Она выбросила использованный кофейный фильтр в мусорное ведро и ополоснула держатель.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай же, Рейрей. Ты весь день была сама не своя.

Она порылась в шкафу в поисках новых фильтров. Когда она выпрямилась, то подтянула брюки. В спешке этим утром она забыла ремень, и теперь её брюки упорно пытались соскользнуть с её задницы каждый раз,