сломалось, обрушившись на всё её тело. Напряжение спало, и тающее до костей наслаждение распространилось по её конечностям, излучаясь из её сердцевины.

Вес Коула переместился и снова вдавил её в матрас. Его колени раздвинули её ноги, когда он устроился между её бёдер. Головка его члена вжалась в неё. Пока она продолжала кататься на разбивающихся волнах своего первого оргазма, он вошёл в неё.

Рейвен ахнула.

— Кто такой ДАРТ? — спросил он.

Кто? Что? Куда? Когда? Почему он задаёт вопросы прямо сейчас? Её мозг едва функционировал.

Он ждал.

Её тело пульсировало от желания, его бездействие причиняло боль её нервам. Больше. Она хотела большего.

— Ты, — выдохнула она. — Это ты.

Рот Коула снова нашел её, его губы были мягкими и нежными, его язык дразнил, контрастируя с грубым, жёстким ритмом, который он задавал. Она провела руками по его широкой спине и накачанным мускулам его твёрдой задницы. С каждым движением его бёдер мышцы напрягались. Она впилась кончиками пальцев в гладкую кожу, схватила и притянула его ближе.

— Что это значит? — прорычал он ей на ухо. Глубокий рокот послал вибрацию вниз, к её сердцу.

— Что?

— Что означает ДАРТ?

— Дерзкий, аппетитный, рожденный Тенями.

Его губы изогнулись, и он прикусил кожу на её шее. Он ни разу не замедлился. На этот раз давление нарастало, сильно и быстро, усиливаясь с его нарастающим темпом. Её освобождение взорвалось по её коже. Рейвен вскрикнула.

Ритм Коула сбился. Он схватил её за волосы, и его голова опустилась ей на шею. Она вцепилась в него, пока толчки оргазма продолжали сотрясать её. Всё её тело сжималось и разжималось, сжималось и разжималось.

Коул хмыкнул и вошёл в неё ещё несколько раз, отрывисто и раскованно, когда кончил. Мгновение они лежали, тяжело дыша. Тонкая струйка пота приклеила её тело к его. Она судорожно глотнула воздух. Её сердце начало замедляться, а тело успокаиваться. Её разум, с другой стороны, кружился с головокружительной скоростью, пытаясь осознать то, что только что произошло.

Нет! Не думай об этом. Не обрабатывай. Не переоценивай. Ещё нет. Её мозг испортил бы этот момент. Так было всегда.

Коул откатился в сторону и заключил её в объятия. Она расслабилась у него на груди. Его сердцебиение глухо отдавалось в её ушах. Пока она слушала, он замедлился, чтобы соответствовать её собственному, бьющемуся в унисон.

Пальцы Коула продолжали скользить по её обнажённой руке. Выражение его лица стало серьёзным, лицо осунулось.

— Что случилось? — спросила она.

О, чёрт. В том, что только что произошло, было очень много неправильного. Никакой защиты. Никаких дискуссий о контроле над рождаемостью или медицинских осмотрах. Милый малыш Один, она была идиоткой.

— Бэйн забрал тебя, — сказал он.

О. Совершенно не туда, куда направились её мозги.

— Мне это не понравилось, — его руки замерли и сжали её кожу. — Мне это не нравится.

— Мне это тоже не понравилось. Он довольно сильно облажался.

Коул усилил хватку.

— Что он сделал?

— Ничего. Это то, что он сказал. Он предположил, что Беар был моей второй половинкой. Мой родной брат. Сама мысль об этом отвратительна. В последний раз, когда я проверяла, мы не участвуем в какой-то извращённой игре за трон.

Она провела пальцами по его руке.

— Рейвен.

— Что?

Беар твоя вторая половинка.

— Прошу прощения?

Коул бросил на неё странный взгляд — отчасти сочувствующий, отчасти раздражённый.

— Почему так трудно понять, что вторая половинка — это не то же самое, что пары для оборотней, или то, что изображают ваши дрянные фантастические романы? Это означает именно то, что сказали Хугинн и Мунинн — вы две половины одной монеты. Вы подходите друг другу. Вы близнецы не просто так. Это обеспечивает равновесие. Большинство Иных рождаются близнецами. По крайней мере, могущественные. Я думаю, именно поэтому Один пощадил тебя.

— Ты из пары близнецов?

Он поджал губы.

— Я не хочу говорить о своём близнеце.

Боже. Он, вероятно, прикончил его или её в каком-нибудь садистском языческом ритуале, чтобы получить власть. И она только что переспала с ним. Нет, не спала. Это не совсем точно описывало то, что произошло. Умопомрачительный, изменяющий реальность, плавящий кости секс.

Она вздохнула.

— Я вообще не хочу говорить.

Взгляд Коула затуманился. Его руки скользнули вниз по её телу, схватили её за ягодицы и снова притянули к себе.

— Я хочу заняться другими делами.

— Ты собираешься отвлечь меня сексом?

О, пожалуйста. Да.

— Это сработает?

— На сто процентов.

Рейвен повернулась лицом к Коулу. Что-то в нём всё ещё взывало к ней, даже сейчас, после того, что они разделили. Она должна быть сыта и довольна, но всё же хотела большего. Она примет всё, что он может предложить.

Тёмные глаза Коула встретились с её глазами. Глубокие омуты тающих теней. Она могла бы проникнуть в глубины его души. Она, несомненно, утонула бы там, но не стала бы особо сопротивляться. Она не стала бы пытаться плыть или удержаться на плаву. Она позволила бы теням подняться вокруг неё, позволила бы им поглотить её.

И это-то её и напугало.

— Коул?

Её мозг, наконец, с визгом остановился, зациклившись на какой-то мысли и готовый устроить засаду в этот блаженный момент.

— Ммм?

Он провёл рукой по её обнажённой руке, разглаживая мурашки.

— Чьё перо я нашла в убежище моего брата?

Его рука замерла. Он перевёл дыхание.

— Ллос. Королевы Воронов.

ГЛАВА 25

Если бы у понедельника было лицо, я бы ударила его… монтировкой.

— Рейвен Кроуфорд, каждый понедельник утром.

Зловещий голос Одина снова и снова прокручивался в памяти Рейвен, пока она работала. Ты здесь из-за Ллос?

Ллос, королева Воронов, правила Царством Теней. Работал ли на неё Коул? Титулы королевы и лорда плохо отражали понимание иерархии в Царстве Смертных, поэтому, хотя Коул был лордом, это не означало, что он служил королеве. Это означало, что у него была чёртова тонна власти. Если лорды занимали властное или правящее положение, их называли королевой или королём.

Рейвен хотела расспросить Лорда Теней о таинственной Ллос и о том, почему Один решил, что Коул был её мальчиком-посыльным, желательно в одежде, но потом она взглянула на часы.

— Чёрт!

Она вылезла из постели и нашла самую близкую, самую чистую рабочую одежду, которую смогла найти. Она натянула чёрные брюки из полиэстера и быстро застегнула блузку. Одежда весила не больше, чем любая другая её одежда, но каждый раз, надевая рабочую форму, она чувствовала себя тяжелее. Ещё печальнее. Накинув рабочую одежду, она, спотыкаясь, поплелась к двери, как пьяный матрос.

Коул