— Заклятие?

— Они с Пустотой знаются. Поклоняются ей, требы приносят и богам, что Пустоту эту плодят без устали. А я к ним ещё больше Пустоты призвал, вот она их и пожрала. А тебя только покусала, не успел ты ею пропитаться до самых костей, хоть и торопились тебя обратить. В этот раз повезло нам, но в следующий… ничего нам не спустят больше.

Чеслав слушал, уперев взгляд в пол и когда волхв закончил, спросил:

— Выходит, это Чернояра козни?

— Нет, Государь. Это Чернояр у них на посылках служит, и Тьма перед ними в угол забивается, будто кошка нашкодившая.

— А чего же они тогда не сметут одним махом наши крепости да своих богов не принесут?

— Их мало и, как ты видишь, сильны они, но не всесильны. Я знаю только о двух храмах, и оба так далеко от наших границ, что не так-то просто им всех завоевать. Это ведь и через Яжье пройти надо, и через болотных царей, и через степи гиблые. Упыри, да другая нечисть, там целыми армиями гибнут, а жрецам рисковать нельзя. Вот и пробуют они хитростью да посулами власть захватить, чтобы множилась их скверна под благим знаменем.

— Но теперь ничего у них не выйдет. Раз я жив, значит, предателям головы отсечём…

— Завид говорил, что большая часть твоих чародеев и бояр новую веру приняла и жрецам в верности поклялась.

— А если…

— Государь, — стараясь говорить мягче, прервал его Твёрд, — я не всех жрецов убить смог, а значит, погоня за нами будет. Некогда речи вести, уж не гневись.

Чеслав только кивнул хмуро и, застонав, поднялся.

— Потерпи немного, Государь, выберемся, и я обработаю раны — произнёс волхв, глядя на шатающегося от боли и слабости правителя.

— Оставь, — отмахнулся тот. — Ты сейчас моя единственная защита, так что думай лучше о том, как бы от погони оторваться, да не ждёт ли нас засада.

Засады у выхода, замаскированного густым колючим кустарником, не было, зато наверху, в детинце слышались отрывистые команды, звон оружия, крики и топот множества ног. Значит, тревогу уже подняли и будут травить до тех пор, пока не загонят в угол и не забьют до смерти.

— Значит, думаешь, только покажемся, нас тут же упокоят? — спросил Чеслав, задумчиво взглянув на детинец.

— Схорониться где-то надо до ночи, — вместо ответа сказал Твёрд. — Это место они первым делом проверят. И днём по улицам далеко не уйдём.

— Где схорониться?

— У гавани попробуем. Найдём сарай потише и переждём.

— А потом?

— Потом есть куда идти. Не все люди тебя предали, много верных осталось.

— Хорошо бы ты прав был, — глухо произнёс Государь и, пошатываясь, первым двинулся к гавани.

Как ни хотелось просто добрести до ближайшего лодочного сарая, забиться в уголок и просто забыться, Твёрд заставил себя проявить осторожность. Первым делом он нагнал Государя и попросил у того лоскут ткани и волос. Государь возмущаться наглостью волхва не стал, молча отсёк кинжалом добрую полосу от подола рубахи и клок волос. Получив всё необходимое, Твёрд то же самое проделал с собственной одеждой и волосами, завернул волосы в ткань так, чтобы ни один волосок не выпростался, пошептал над получившимся узелком и опустил его на землю. Оказавшись на земле, узелок сначала закрутился на месте, а после покатился в сторону, противоположную от них, скоро скрывшись из вида.

— Это зачем? — спросил Чеслав, проводив вещицу взглядом.

— Думаю, по нашему следу собак пустят, — ответил волхв.

— Так надо просто запах наш отбить от следа, хоть пряностями, хоть курительной травой.

— Это если бы у них была одна собака сработало, но у них целая государева псарня под рукой. Дойдут они до того места, где след обрывается, может быть и растеряются сначала, да только если собак не жалеть, да почаще менять, по присыпанному следу можно так же нас найти. Им тебя любой ценой вернуть надо, значит, ничего и никого они для этого не пожалеют.

— Так, а узелок этот твой что? — потерял терпение Чеслав.

— А узелок тобой да мной пахнет, и след от него потянется в сторону от нас, вот теперь можно и наш запах отбивать. Собаки точно след не возьмут.

— А ежели раскроет погоня подлог?

— Тогда, конец нам, Государь, — честно ответил волхв и двинулся к гавани.

Расчёт Твёрда был прост: преследователи уверены в том, что волхв перепуган насмерть, а государь изранен. Долго думать они не будут и кинутся сразу в город искать защиты у кого-то из бояр или волхвов, попав в расставленную покойным Завидом сеть. Твёрд очень надеялся, что среди преследователей не найдётся никого настолько подозрительного, чтобы не пойти за его приманкой, а начать искать в другой стороне. Всё-таки, как бы ни были искусны местные волхвы, а жизнь в стольном граде — это всё-таки не бдение на стенах пограничной крепости. Конечно, считать местных собратьев-предателей неумехами он бы не стал, но и переоценивать не торопился.

Солнце перевалило за полдень, жара разогнала местных обитателей по домам и улицы между амбарами, сараями, провонявшими рыбой складами и мастерскими опустели, но волхв всё равно не стал рисковать, решив обойти причалы стороной, не попадаясь никому на глаза, Государь ему не перечил, хоть и видно было, что не понимает, почему должен хорониться в собственном городе. Они пробирались чуть в стороне от дорог, скрываясь за кустами и падая в пыльную траву, каждый