В баре внезапно стало очень тихо. Даже призрак купца перестал греметь рюмкой.

– Значит, хотят нас на поводок посадить? – я почувствовал, как клыки удлиняются от злости. – Интересный у них бизнес-план. А что ещё известно?

– Только то, что они какую-то особую ночь ждут. Когда луна будет... – Митя замялся, – как-то по-особенному стоять. И тогда начнут.

– Прекрасно, – я встал из-за стола. – Просто прекрасно. Мало нам было обычной войны, так теперь ещё и с финским колоритом. Степаныч! – я повернулся к трактирщику. – Запиши все на мой счет. И дай Мите еще бальзама – на вынос. А то он после таких новостей даже не ковыляет, а приплясывает.

Уже у двери я обернулся:

– И да, Митя... Последи за портом. Особенно за якутом этим. Только близко не подходи – а то еще затянет в свой хоровод, будешь потом шаманские мотивы во сне петь.

На улице моросил мелкий дождь. Где-то вдалеке завыла собака – тоскливо, с подвыванием, как будто репетировала для финского народного хора.

«Кажется», – подумал я, поднимая воротник пиджака, – «нам понадобится что-то посерьезнее берушей. Может, стоит позвонить деду Пихто? У него вроде были какие-то старинные обереги... Если, конечно, они не начнут петь на старославянском в ответ на якутские заклинания».

В конце концов, как говорится в старой бандитской мудрости: если враг готовит ритуал с песнопениями – готовь своих шаманов. И желательно тех, кто знает слова погромче.

На магический коммуникатор пришло сообщение от Алины. «Все готово, приезжай».

Я улыбнулся. Ну вот и отлично, теперь можно заняться подготовкой вплотную.

Глава 18. Подготовка команды

Тренировочный зал нашей штаб-квартиры напоминал цирковое закулисье в день премьеры – повсюду развешаны защитные амулеты, в углу громоздятся какие-то загадочные механизмы Хрома, а в центре Топтыгин отрабатывает боевые приемы, периодически застревая между человеческой и медвежьей формой. Зрелище, надо сказать, специфическое – особенно когда у него получается нечто среднее между бурым медведем и бухгалтером районной налоговой.

– Так, господа оборотни и примкнувшие к ним тунеядцы, жулики и алкоголики! – я хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – В свете полученных разведданных нам необходимо серьезно подготовиться. Как говорится в умных книжках по корпоративной безопасности: «Хочешь мира – тренируйся так, будто завтра война. А если война уже на пороге – тренируйся так, будто завтра конец света».

– Опять твои офисные... – начал было Топтыгин, но я перебил:

– Нет, медведь, в этот раз всё серьезно. У «Волков» появился якутский шаман. И судя по тому, что я видел, это не тот добрый дедушка, который лечит похмелье и ищет потерянные носки. Это тот самый тип, который может устроить нам экскурсию в нижний мир. Причем в один конец.

– Якутский шаман? – Алина создала в воздухе огненную сферу. – Те самые, которые с духами говорят?

– Ага, – я кивнул. – Только этот, похоже, не столько говорит, сколько командует. И судя по тем ящикам, что они привезли, готовится командовать всеми оборотнями города.

В этот момент в зал вошел дед Пихто, опираясь на свой посох. Сегодня древний артефакт был украшен какими-то особенно зловещими черепами.

– А я как раз об этом! – дед оживился. – Помню, в 1812 году был у меня один знакомый шаман. Так вот он...

– Дед, только без историй про войну с Наполеоном! – хором воскликнули все присутствующие.

– Эх, молодежь, – проворчал старик. – Ничего не понимаете в классике. Ну да ладно, давайте займемся твоей новой формой, котик. Надо же научить тебя правильно пользоваться этой гибридностью.

Следующие два часа я провел, пытаясь освоить частичную трансформацию под руководством деда. Это оказалось сложнее, чем казалось – то хвост появлялся не там, то когти вылезали в самый неподходящий момент.

– Нет-нет-нет! – дед в сердцах стукнул посохом об пол. – Ты должен чувствовать зверя внутри, а не пытаться его выпихнуть наружу как несвежий обед! Смотри, как надо...

С этими словами он вдруг преобразился – не полностью, но его глаза стали светиться древней силой, а руки покрылись чем-то, подозрительно напоминающим чешую.

– Это что сейчас было? – я удивленно моргнул.

– А ты думал, только кошки умеют частично превращаться? – дед хмыкнул. – Я, между прочим, в молодости был очень даже... разносторонним оборотнем.

– В какого зверя?

– В разных, – дед загадочно улыбнулся. – Особенно по молодости, когда на танцы ходил. Бывало, начнешь превращаться, а сам не знаешь, в кого...

В другом конце зала Алина отрабатывала новые боевые заклинания. Огненные сферы под ее управлением выписывали в воздухе замысловатые узоры, периодически сливаясь в причудливые фигуры.

– Сестренка, – окликнул ее Хром, – ты бы поаккуратнее. А то в прошлый раз чуть ковер не спалила.

– Какой ковер? – невинно поинтересовалась она. – Тот самый, который «случайно» загорелся после того, как ты решил испытать свой новый электромагнитный излучатель?

Хром смущенно закашлялся, начищая свои металлические части до блеска.

А Хмырь... ну, Хмырь как всегда практиковал свое любимое искусство внезапного появления из стен. Получалось у него, надо признать, все лучше – последняя практикантка из бухгалтерии до сих пор крестится при виде копировального аппарата.

– Босс, – призрак материализовался рядом со мной, – а может, нам тоже шамана найти? Ну, для равновесия сил?

– Боюсь, дорогой мой бесплотный друг, в наше время хорошего шамана найти сложнее, чем честного налоговика, – я покачал головой. – К тому же, у нас есть дед Пихто. А он, как показывает практика, может напугать кого угодно – хоть духов, хоть налоговую.

– Это точно, – пробормотал Топтыгин, пытаясь вернуть руку из медвежьей формы в человеческую. – Особенно когда начинает рассказывать про свои подвиги в войне 1812 года.

– Я все слышу! – проворчал дед. – Между прочим, если бы не мои знания древних боевых искусств, Наполеон бы...

– Дед! – снова хором воскликнули все.

– Ладно-ладно, – старик примирительно поднял руки. – Давайте лучше вернемся к тренировке. Котик, попробуй теперь представить, что твой внутренний зверь не пытается вырваться наружу, а скорее... сливается с тобой. Как будто вы танцуете вальс, а не боретесь в грязи.

– Вальс? – я скептически приподнял бровь. – С двухсоткилограммовым леопардом?

– Ну, можно и танго, –