Следующая попытка оказалась более успешной – мне удалось сохранить человеческую форму, но с некоторыми кошачьими дополнениями. Правда, хвост все равно появился как-то странно – кажется, немного левее, чем положено природой.

– Уже лучше! – одобрил дед. – Хотя с хвостом надо поработать. А то как-то несолидно – босс преступного мира с кривым хвостом. Все-таки надо соответствовать статусу.

– Знаете что? – я осмотрел свое отражение в зеркале. – По-моему, нам всем не помешает небольшой перерыв. Может, сходим в «Пьяного Василиска»? Говорят, у Степаныча новый коктейль появился – «Шаманский бубен» называется. После третьего стакана, говорят, духи предков сами собой являются.

– Только давайте без духов! – поспешно вставил Хмырь. – А то у нас тут и так призраков хватает. Еще начнут профсоюз создавать.

В этот момент в зал заглянула Алина:

— Народ, там это... – Алина заглянула в зал. – К нам гость. Говорит, он тоже шаман, только из Тувы. Утверждает, что знает деда Пихто еще по каким-то событиям 1812 года...

– Кто, Сарыг-оол?! – дед внезапно оживился. – Этот старый пройдоха еще жив? А ведь мы с ним такие дела творили! Помню, в двенадцатом году, когда французы...

– Дед, – я поспешно вмешался, пока не началась очередная историческая лекция, – может, сначала пригласим гостя? А потом уже будете вспоминать, как вместе Наполеона били.

– Да какой Наполеон! – отмахнулся дед. – Мы с Сарыг-оолом еще до него знатные дела проворачивали. Особенно когда пытались приручить одного строптивого духа в Саянах... Чуть пол-тайги не спалили!

В дверях появилась колоритная фигура – невысокий сухонький старик в традиционном тувинском одеянии, с хитрыми глазами и седой бородой до пояса.

– Кайда, Пихто! – гость раскинул руки. – Сколько лет, сколько зим!

– Сарыг-оол, чтоб тебя духи драли! – дед просиял. – Все такой же молодой! Небось опять эликсир из горного женьшеня хлещешь?

– Да какой женьшень, – тувинский шаман хитро прищурился. – Просто правильно выбираю, с какими духами водку пить!

Я переглянулся с командой. Похоже, тренировка откладывается – когда встречаются два старых шамана, лучше не мешать им предаваться воспоминаниям. К тому же, судя по взгляду деда Пихто, сейчас начнутся такие истории, что даже Наполеон покажется детской сказкой.

В конце концов, как говорится в старой бандитской мудрости: когда встречаются два древних шамана – готовь больше «Шаманского бубна». И беруши. Особенно если эти шаманы начинают вспоминать молодость.

Тренировочный зал наполнял особый аромат – смесь благовоний из курильницы деда Пихто, трав из мешочка Сарыг-оола и легкий запах озона от магических разрядов. Закатное солнце, пробиваясь через высокие арочные окна, расцвечивало пространство причудливыми тенями, которые, казалось, жили своей жизнью – извивались и перетекали по стенам, как древние петроглифы.

Сарыг-оол, облаченный в традиционный тувинский халат глубокого синего цвета, расшитый золотыми нитями в виде спиралей и шаманских символов, неспешно прохаживался по залу. Его посох, украшенный разноцветными лентами и серебряными бубенцами, тихо позвякивал в такт шагам. Глубокие морщины на смуглом лице складывались в причудливый узор, а глаза, казалось, смотрели сквозь время.

Дед Пихто устроился в своем любимом кресле – антикварном, с резными подлокотниками в виде драконов, которые иногда, как утверждали очевидцы, меняли положение. Его видавший виды посох, с навершием из настоящего черепа (говорят, принадлежавшего какому-то особо надоедливому французскому маршалу), опирался на подставку, испуская легкое зеленоватое свечение.

– Итак, молодой оборотень, – голос Сарыг-оола звучал как горное эхо, глубокий и раскатистый, – твоя проблема в том, что ты пытаешься командовать своим внутренним зверем.

Я стоял в центре начертанного на полу круга, украшенного древними символами. Внутренний леопард беспокойно ворочался, реагируя на магию, наполнявшую пространство. Мышцы подрагивали, готовые в любой момент начать трансформацию, а обострившиеся чувства улавливали каждый шорох, каждое движение воздуха.

– А разве не в этом суть? – я попытался сконцентрироваться на частичной трансформации, чувствуя, как по телу пробегает волна изменений. Кожа зудела, словно тысячи невидимых иголочек пытались пробиться наружу, но процесс снова шел неравномерно – хвост появился какой-то кривой, а уши так и не определились с размером.

– Зверь внутри тебя – не подчиненный, а партнер, – тувинский шаман приблизился, от его халата исходил запах степных трав и дыма древних костров. – Как в горловом пении – нельзя заставить голос звучать правильно, нужно позволить ему течь естественно.

В доказательство своих слов он издал несколько низких, вибрирующих звуков, от которых задрожали стекла в окнах, а пламя в курильницах заколебалось в такт. По моему позвоночнику пробежала волна мурашек – внутренний зверь отозвался на древний зов.

Дед Пихто, чьи глаза начали светиться зеленоватым светом в такт его посоху, одобрительно кивнул:

– Правильно говорит! Помнишь, Сарыг-оол, как ты меня учил этому в Саянах? – его голос наполнился ностальгией. – После третьей бутылки архи я так в резонанс с духами вошел, что медведи сами разбегались!

– Да-да, – тувинский шаман рассмеялся, и его смех напоминал перекатывающиеся по горам камни, – а потом ты неделю икал на три голоса одновременно!

Я почувствовал, как внутренний зверь отзывается на их веселье – в груди зарождалось что-то среднее между мурлыканьем и рычанием. Магия в воздухе сгустилась настолько, что казалось, ее можно было потрогать руками.

– Господа практикующие шаманы, – я попытался придать голосу солидность, хотя получилось не очень – когда у тебя наполовину трансформированная гортань, звучит это примерно как помесь мяуканья с дипломатическим кашлем. – Может вернемся к моему обучению? А то у меня хвост уже начал завязываться морским узлом от ваших воспоминаний.

– Молодежь, – проворчал дед Пихто, поднимаясь из кресла. Драконы на подлокотниках как будто проводили его недовольными взглядами. – Никакого уважения к историческому наследию. Ладно, давай попробуем по-другому. Сарыг-оол, помнишь тот прием с визуализацией?

Тувинский шаман замер посреди движения, его глаза вспыхнули древним огнем:

– О! Тот самый, с погружением в тотемный транс? – он достал из складок халата связку странных амулетов, каждый из которых, казалось, был пропитан историей длиной в столетия. – Только давай без той настойки на мухоморах – а то в прошлый раз полтайги чуть не снесло.

Они синхронно взмахнули посохами, и воздух в зале мгновенно изменился. Стал густым, как мед, наполнился мерцающими искрами, похожими на светлячков. По стенам поползли живые тени – не просто силуэты, а настоящие наскальные