Однако победить никто не мог. Люди убивали вампиров, а вампиры людей. Не прекращающийся цикл ненависти. В конце концов совет высших кланов подписал договор с инквизиторами и охотниками.

Война прекратилась. Все остались довольны. Охотники стали следить за порядком среди вампиров. Высшие и их слуги имели право на жертву примерно раз в несколько месяцев.

Да-да, Нина Райн, одной из таких жертв и стал твой отец.

— Что?!! — Лицо Нины стало мертвенно бледным, она сжала руки в кулаки. Вы продолжаете убивать людей, да⁈

— Именно, — с торжеством в голосе сказала Белла. — У нас есть таблетки из искусственной крови, но это отвратительная еда. Гораздо приятней попробовать настоящую живую кровь, а еще лучше поохотиться на жертву, такой охоты требуют наши древние инстинкты.

Поляна с рыцарями исчезла, и мы снова оказались в кабинете биологии. По щекам Нины текли слезы:

— Поэтому вы придумали Ночь Жатвы?

— Да, — Белла сидела за учительским столом и внимательно нас разглядывала. — Видишь ли, Нортенвиль — собственность великого клана Ридели. Ежегодно мы приглашаем сюда будущих слуг, даем им хорошее образование и обращаем при помощи нескольких капель своей крови, а в конце года устраиваем охоту на смертных. Нортенвильский лес прекрасно подходит для подобных развлечений. Поэтому помимо детей кланов слуг в академию приглашают простых, ничем не примечательных школьников. В ночь Жатвы мы выпиваем жертв, а потом стираем память их родственникам. Точнее, это делает Николас, заклинание забвения знает только он.

— Вы — монстры! — Злобно сказала Нина. — Убийцы!

Я обнял ее за плечи и с радостью отметил, что, увидев это, Белла поморщилась

— Послушай, Белл, охотники согласны с этим? Я имею в виду ваши развлечения: право на жертву и охоту на школьников.

Высшая задумчиво пожала плечами:

— Охотники давно стали для нас ручными псами. Мы везде, Майкл: во власти, среди сильных мира. Охотникам лишь остается играть по нашим правилам. Единственные, кто не желает подчиняться высшим, — инквизиторы, те, кто судят и карают провинившихся вампиров. Они даже среди охотников считаются элитой, и они наши единственные враги, — Белла тяжело вздохнула.

В этот момент неожиданно раздался голос Стива:

— Так зачем ты нас позвала? — Поймав наши взгляды, он покраснел, — ну я имею в виду, если у вас вампиров все так круто, что тебе нужно от нас?

— Действительно, — хмыкнул я. С каких это пор Стиви стал задавать правильные вопросы?

Улыбку словно ластиком стерли с лица Беллы, в ее глазах промелькнуло беспокойство:

— Да, я расскажу вам. Несколько месяцев назад в Нортенвиле кто-то стал осушать студентов. Часть из них готовили для Жатвы, но другие должны были стать слугами. И наших будущих слуг убили. Я пыталась найти виновного, но все бесполезно. Заклинания поиска, ритуалы открытия прошлого ни к чему не приводили. Убийца словно исчезал после своих преступлений. — Белла нахмурилась. — Я просила Николаса о помощи, но он сказал: «Разбирайся сама, тебе уже восемнадцать, дорогуша,» — она комично изобразила фирменную улыбку пижона Ридели. — Мой опекун запрещает звать инквизиторов для расследования. Поэтому я оказалась в западне. Пока невероятными усилиями Берри, Уинстон и остальных все произошедшее удается сохранить в тайне, но как только другие кланы узнают, что мы не можем найти убийцу в хваленом Нортенвилле, нас с Николасом призовут на совет. Думаю, мой опекун будет в ярости, — сдавленным голосом закончила Белла.

Я внимательно на нее взглянул:

— Он свесил убийства на тебя, да Белл? И ты должна найти преступника?

Цок-цок — Белла на своих каблуках снова подошла к нам с Ниной.

— Нет, милый, мы должны найти преступника. Сейчас вы трое в моей власти. Если поможете, уйдете из Нортенвиля живыми, а если нет, станете жертвами на кровавой Жатве.

— Почему мы должны тебе верить? — Со злостью в голосе спросила Нина.

Белла вздохнула. Достала из кармана юбки маленький острый нож. Перед ней прямо в воздухе появился белый лист с синей печатью:

— Обязуюсь выпустить из Нортенвиля живыми Нину Райн, Майкла Корнера, — она чуть помедлила и с недовольством продолжила, — Стива Джонса, хотя не думаю, что от него будет много толку.

Белла порезала ладонь, и капля крови упала на лист, который прилетел прямо в руки Нины.

— Эта нерушимая клятва, Райн

— Та самая, которую я видела во сне, — прошептала Нина, — нерушимая клятва.

— Что нам нужно делать, Арабелла?

Высшая победно улыбнулась

— У меня уже есть план. Через несколько дней я проведу Вальпургиев бал — немного раньше, чем обычно. За ним традиционно последуют Ночь Жатвы. Перед балом я пущу слух о том, что как только Жатва закончится, в Нортенвиль приедут инквизиторы, дружки Джона Блейна, и начнут расследование. Вы, — она окинула нас троих взглядом, — будете докладывать мне обо всем, что произойдет на балу, каждую мелочь. Вы станете моими глазами и ушами. Думаю, именно на балу преступник себя выдаст. Он испугается инквизиторов, и тогда, — Белла хищно сверкнула глазами, — я с ним расправлюсь.

В этот момент она снова стала собой — королевой Нортенвиля, гордой и непобежденной.

И тут мне стало интересно:

— Эй, Белл, это все, конечно, круто, но почему ты просишь шпионить нас, а не своих слуг?

Она немного помедлила с ответом, а затем нехотя сказала:

— Эффект неожиданности, никто не догадается, что шпионы — среди будущих жертв. К тому же, ваши способности меня впечатлили. Вы двое ловкие, изворотливые, кстати, ты точно не хочешь стать слугой, Майкл?

Я качнул головой.

— А ты, Нина?

— Нет, — сказала она сквозь зубы.

— Мне правда жаль твоего отца, — Белла развела руками. — Но такова…

— Послушай, — перебила ее Нина. — Как ты стала высшей? Ридели ведь не твой отец?

После этого вопроса в комнате повисла напряженная тишина. Питер с другим слугой стали о чем-то перешептываться, а на лице Беллы появилась странная смесь злости и досады.

— Ты такая любопытная, Райн. Что ж, я расскажу, это не тайна. Слуги тоже знают, что раньше их госпожа была обычным человеком. Да-да, на самом деле я жила в приюте для сирот и даже не смела мечтать о такой жизни.

Белла хлопнула в ладоши, и стены класса снова начали менять свои очертания. На этот раз мы оказались в темной узкой комнате. На стенах облупилась штукатурка, с потолка свисала лампа с посеревшим от пыли плафоном.

— Черт возьми, Белл, как ты это делаешь? — Вопрос сорвался у меня сам.

Сверху раздался привычный голос высшей:

— Это моя способность, Майкл, создавать иллюзии.

Я повернул голову влево.

По периметру комнаты стояли пустые кровати. На одной из них сидела девочка в грязном платье. В руках у