Вот она красная стрелочка-рыбка едва заметно колеблется в углу бетонного короба двора. А вот она уже плавно движется к выезду на дорогу.

Сомов нажал «паузу», отмотал запись на начало движения Настиного маркера, выделил на карте зону прямой видимости и приказал Системе отобразить все маркеры, попавшие в эту зону. Всего две новые стрелки зажглись на карте. И оба этих маркера, судя по их положению и скорости движения, не имели никакого отношения к Настиной поездке. Но это не значит, что она была в машине одна. Рядом с ней мог находиться «светлый» или какой-нибудь высокий чин МГБ со скрытым маркером или… невидимка, перевёртыш! Слишком много вариантов! Но вот эти двое, что отобразились на карте, они могли что-то видеть.

Он идентифицировал первый маркер: Галина Павловна Круглова, 68 лет, пенсионерка, адрес проживания… Переписал данные в блокнот. Второй маркер: Валентин Михайлович Хрунов, 43 года, работник жилищно-коммунального треста № 175, адрес проживания…

— Всё ловишь, поручик?

Голос за спиной прозвучал неожиданно, стоило большого усилия не выдать своего испуга.

У входа в бокс стоял и со скучающим видом поглядывал в маппер старший дежурный смены подполковник Лисицын. В одной руке он держал пластиковую тарелку с мини-эклерами, в другой надкусанное пирожное.

— Я уже снова капитан, — похлопал себя по погону Сомов, разворачиваясь так, чтобы максимально закрыть обзор информера.

— Ух ты! А я и не заметил. Темновато у нас здесь. Вот ведь! И не сказал же никто! Коллективчик! Слышал только, что ты обратно в спецотдел подался. Ну, поздравляю, капитан!

— Спасибо.

— Так, это… Говорят, вы серийника ловите? Не поймали ещё?

— И кто ж говорит?

— Да все! Это сейчас новость номер раз в Управлении. Давненько уже дикие так громко себя не проявляли.

— Нет. Пока не поймали. Но поймаем, господин подполковник! Обязательно поймаем.

Маленькие глазки Лисицына продолжали как бы невзначай шарить по мапперу.

— Он что, уже и в городе засветился?

— Нет пока. Но всякое может быть. Подробности, извините, разглашать не буду.

— Да это понятно. Тайна следствия. Эх! Интересно там у вас! А тут скукотень-рутина. Ну, ты в курсе. Все такие законопослушные, аж противно.

Сомов натянуто улыбнулся. Подполковник, закинул остаток пирожного в рот и придирчиво выбрал следующее.

— Ну, это… Не буду тебя отвлекать. Ищите-ловите. Бог помощь!

Подождав, пока Лисицын отойдёт, Сомов скопировал полученные данные в блокнот, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, чувствуя, как всё тело охватила мерзкая слабость. Это страх, обёрнутый в неуверенность.

Бурцеву наверняка уже доложили, что он интересовался делом Насти. Как он отреагирует? Но это ещё полбеды. А вот несанкционированная работа со свидетелями — это уже беда. Это уже прямое вмешательство в следствие.

Сомов стукнул кулаком по столу.

Но он больше не может так! Не может просто сидеть и ждать! И ещё это чувство… Как слабая, но постоянная тошнота. Усталость? Бессонница? Нервы? Нехорошее предчувствие? Надо ехать! Надо опросить этих двоих. И так слишком много времени потеряно!

Он жадно втянул в себя воздух. Сердце билось часто-часто, и эти удары глухо отдавались в барабанных перепонках. Нестерпимо хотелось курить.

В матовом отражении погасшего монитора он увидел своё перекошенное лицо. Настолько неузнаваемое, что сперва ему показалось, что он смотрит на человека, которого видел недавно сидящим в кресле допросной комнаты номер шесть. Лицо страха — оно общее для всех.

Поставленный на беззвучную работу руфон в кармане нетерпеливо завибрировал.

Звонил Каша. Просил ещё раз проверить ситуационный план по гражданину Точилину на момент, когда, предположительно, у того был похищен телефон.

— Может, там ещё кто-то поблизости ошивался и видел нашего невидимку. Проверь.

Сомов с тоской посмотрел на раскрытый блокнот.

— Сейчас сделаю.

«Вечером домой заеду и заодно поговорю с этими двумя», — решил он и начал настраивать Систему на новую задачу.

* * *

Тёмная, почти чёрная полоска воды то и дело терялась в грязно-зелёной вате деревьев. Одинокая голубая метка-маркер горела у самого берега, там, где Староладожский канал немного расширялся, образуя укромную заводь.

Сомов ускорил таймер, дав команду остановить временную прокрутку в случае появления новых маркеров в зоне локализации. Двое суток, что провёл гражданин Точилин на берегу, уместились в несколько минут. И ни разу Система не прервала бег времени. А это означало, что Точилин, телефоном которого воспользовался невидимка, всё это время был в местечке, именуемом Каменная пристань, совершенно один.

Сомов набрал номер Каши:

— Проверил.

— И что?

— Всё то же. Никого, кроме него. Он единственный наш свидетель, так что не убей его там случайно.

— Ну, от допросов ещё никто не умирал, — весело отозвался Каша.

— Разве?

— Не в мою смену. Отбой.

— Отбой.

Сомов положил телефон на стол и посмотрел на экран.

Тёмный, зеленовато-чёрный край озера вгрызался в ярко-зелёную мякоть лесистого берега. Чуть ниже почти параллельно друг другу карту пересекали две тёмные полосы, одна из которых была заметно шире и ровней — Новоладожский и Староладожский каналы. На длинном лоскуте земли, зажатом между каналами, белели крышами построек, как два подсохших плевка на асфальте, деревеньки Бережки и Лопатицы.

Староладожский, или как его ещё называют — Петровский, канал уже давно не судоходен, почти на всём протяжении его русло завалено упавшими деревьями или заросло настолько, что превратилось в болото. И только на отдельных участках, таких как Каменная пристань (да ещё возле деревень), канал сохраняет относительную полноводность.

Царь Пётр начал строить этот водный тракт в обход Ладожского озера незадолго до своей смерти. Достраивали его уже при Екатерине Первой, а в полную эксплуатацию запустили при Анне Иоанновне в 1731 году. Но уже через сто тридцать лет началось строительство нового канала, так как Петровский не справлялся с грузопотоком и к тому же начал мелеть. Новый канал прорыли между озером и старым каналом. Вторая попытка оказалась более удачной — канал действовал до сих пор и являлся излюбленным местом для рыбаков и отдыхающих.

Сомов вновь выставил таймер на то время, когда Точилин появился на берегу Каменной пристани, но на этот раз выделил участок не Староладожского, а Новоладожкого канала и запустил ускоренный ход времени. За двое суток в выделенной зоне отметилось более полусотни маркеров: рыбаки пешие и на лодках, отдыхающие, инспекторы ГИМС… Всё это происходило в каких-то пятистах метрах от того места, где в полном уединении ловил рыбу гражданин Точилин.