кругом, и картина открылась полностью: баронесса провалилась одной ногой в снег почти по самый таз, второй же — только до середины бедра и никак не могла выбраться. Неизвестно, сколько ребенок провел в снежной ловушке, рыдая от безысходности, но острое чувство жалости затопило мое сердце. Представляю, какие мысли крутились в её голове! Одна, скованная снегом и холодом, посреди северной глуши, где обитают прожорливые магические твари, и вся надежда на случайный обход местного егеря, чей дом находится незнамо где.

— Давно ты застряла? — присев рядом, я обозрела проблему.

Ученица явно пыталась выбраться сама, дергая ногами, но лишь глубже увязала в холодных «зыбучих песках». Настоящее невезение: застрять так плотно и сразу двумя ногами без возможности раскопать себе путь домой.

— Не знаю, — нервно икнула она и тут же скуксилась. — Оставьте меня в покое! Мне не нужна ваша жалость и помощь, уходите!

— Лавиния, прямо сейчас на твоих щеках появляются белые пятна, — я начала руками двигать снег, примериваясь, как бы позвать Эдгара на помощь. — Это результат обморожения, когда ткани тела начинают отмирать вследствие серьезного переохлаждения. Если ты просидишь здесь еще какое-то время, то в следующий раз мы с тобой увидимся только на твоих похоронах.

Глаза Лави в страхе расширились.

— Вы же не наш настоящий куратор, — невпопад ответила девушка, напуганная перспективой. — Раз школы нет, то и вы не приняли должность. Зачем строите из себя добренькую?!

— Я все еще тетя Аврора, — хмыкнула я, аккуратно разрывая снег вокруг застрявшего девичьего валенка. — И вне зависимости от своей должности не могу бросить маленького человека в беде. Именно так на моем месте поступил бы любой руководитель.

— Вы не ко… — агрессивно начала она, но тут же осеклась.

— Не королева, да. Но запросто могу тебя отшлепать, как скверную девчонку, которая решила назло отморозить уши.

Лавиния посерела. В округлившихся от ужаса очах промелькнуло всё: от грозного «ай-ай-ая» до ладони по попе. Видимо, юная барышня была готова к уборке, домашнему аресту и лишению пудинга на обед — чем еще я могла наказать молоденьких аристократок? Но не к тому, что ее спокойно положат поперек лавки и выпорют за саботаж и попытку самоубийства. А выпороть действительно стоило.

— Твоя подруга права, я все еще здесь главная, — руки автоматически согнули коленку и придержали девчонку, не дав ей упасть. Плененная конечность миллиметр за миллиметром покидала ловушку.

— Откуда вы?…

— Плотнее закрывайте дверь, когда планируете заговор, — лаконично ответила я. — Потяни пятку на себя.

Скорее всего, леди попала в какую-то нору, провалившись по самое не балуйся. Или просто зацепилась за корень, потому что снег вокруг на удивление быстро разлетался в стороны, поддаваясь моим раскопкам.

— Я не вернусь в замок, — снова чуть не плача выдала баронесса. — Не вернусь!

— Потому что там тебя поджидают страшные сковородки и кастрюли?

— Потому что они все будут смеяться надо мной! — с негодованием выплюнула она. — Как же вы не понимаете? Я хотела, чтобы вы раскаялись, чтобы пожалели, чтобы… чтобы…

— Чтобы поняла, какую замечательную и славную ученицу я потеряла? — спросила тихо, подняв голову к плачущей особе.

— Да! А вы меня обратно за шкирку, как нашкодившего котенка! Не пойду! Лучше здесь за… за-ме-е-рзну, — подбородок Лавинии задрожал, и слезы брызнули с утроенной силой.

— Ох, горе моё луковое, — душа старой перечницы не выдержала отчаянных рыданий пубертатной заразы. — Иди сюда, поплачем вместе.

Все равно она не сможет помогать мне вытаскивать ее из плена, пока не успокоится.

Лавиния рыдала, уткнувшись в мою грудь, так больно и горько, что я автоматически начала гладить её по голове. Все подростки, проживая личностный кризис, одновременно бунтуют против заботы взрослых, но отчаянно нуждаются в ней. Амбивалентность социальной потребности нещадно колотит их по голове, бросая из отторжения родительской любви в бесконечную потребность нежности и принятия. Сама как вспомню свои гормонально-подростковые всплески, так вздрогну.

— Не волнуйся, я никому не расскажу, — прошептала ей на ухо, окончательно прорвав плотину.

Мелкая леди всхлипнула фальцетом и обвила меня руками, неистово цепляясь за ту, которую, по своему же мнению, ненавидела всем сердцем. Её величество олицетворяла всю боль и страсть юных леди: красота, мечта о прекрасном принце, невероятная удача, зависть столицы и придворных в частности и беспрецедентное преступление, заставившее каждую леди королевства с негодованием выдохнуть: «Да как она посмела изменить самому королю?!».

— Пойдем домой, Лави? — я мягко, но настойчиво отодвинула девушку и заглянула ей в лицо.

— Пойдемте, — ответил маленький вредный монстр с глазами-щелочками и опухшим носом.

Мое величество счастливо рассмеялось и еще раз обняло занозу. Слава богу!

Глава 31

— Не поеду, — отрезал мужчина, для верности сурово сложив руки на груди.

— Лорд Браун, пожалуйста, — я вскинула умоляющий взгляд на своего соседа.

Мы топтались на все том же злополучном крыльце моего замка, так как заходить внутрь егерь категорически отказывался. Три дня назад Эдгар благополучно вернул нас с баронессой домой, не переставая ворчать о самонадеянных бабах и их маленьких мозгах. Мы не обижались: я его великодушно прощала, а Лавиния была не в состоянии оскорбиться еще больше. Если у человека какие-то проблемы с женщинами, кто ж ему доктор?

— Госпожа Макмиллан, я могу прожить хотя бы день без ваших просьб? — кисло спросил он. — Не знаю, какой бес меня дернул уступить вам в прошлый раз, но сегодня — увольте. Я не покидаю Катхем.

— Кхе-кхе, вы уж простите моих воспитанников, они не со зла, — мое величество резко закашлялось, давя приступ смеха.

Вернув нас в замок, Эдгар хотел было откланяться, но я попросила его заглянуть в мою спальню. Знаете, с какой скоростью сереет арктический медведь? Также стремительно, как бежит к дверям по первому этажу, спасаясь от древнего ужаса — женских просьб. Но… Во-первых, в дверях была пробка из детсадовцев, не поделивших лыжи. Во-вторых, стоял дикий гогот и визг: изобретатели летательного аппарата случайно прибили тельняшку Балды к ковру, распяв его как… Ну, вы поняли. А в-третьих, я успела догнать беглеца и объяснить, что над моей кроватью разрослась ледяная гильотина и только благородный маг может меня спасти.

— Если об этом кто-то узнает, я вас лично придушу, — грозно пообещал он, бочком семеня в мою комнату.

— Да бросьте, кому мы нужны, — отмахнулась я, прикрывая дверь, чтобы пар, вода и осколки не вылетели в коридор.

Операция по декристаллизации потолка заняла от силы пять минут, за что лорд получил сердечную благодарность. А на выходе нас ждал сюрприз.

— А вы поженитесь? — огромные влажные глаза Элли умильно блестели, оглядывая замершего на