испанский дон. Но даже откровенно развалившись в кресле, он казался опасным хищником.

— Отец скончался этим утром, поэтому теперь я император, и я люблю поединки. Дозволяю главе Винзо получить возмездие мечом и кровью.

Вейра Марите, с грохотом опрокинув стул, бросилась к Клавису. Не знаю, на что она рассчитывала, но стражники оттащили ее в четыре руки, в одиночку с ней было не справиться.

Клавису сняли антимагические наручники и дали подняться. Он регенерировал на глазах, затягивал раны, ожоги, порезы, стал виден знакомый загорелый атлас кожи, даже волосы вернули утраченный блеск. Это было… жутко. Не человечески.

— Ты волен выбрать круг правды, в котором примешь смерть.

Рейнхард тихо сжал мою руку и тут же отпустил, выходя в центр комнаты.

— Серебряную, — прохрипел Клавис. — Анты должны умирать в своих могилах, а не пачкать грязной кровью золото. Ты сдохнешь, а я получу Клео обратно.

Он обернулся ко мне.

— Они все лгут, все до единого. Да, я полюбил тебя не сразу, но ведь я полюбил!

Двое стражников подтолкнули его к выходу из кабинета, но Клавис легко скинул их, словно те ничего не весили. Глядя, как тот по-животному плавно и гибко движется, я начала бояться.

Рейнхарда и Клависа вывели через узкий коридор, огибающий золотой круг, и все остальные потянулись за ними следом.

Рейнхарда я догнала в два счета, ухватив за руку, но тот осторожно освободился.

— Я не имею права прикасаться к тебе, я виноват, — сказал он тихо. — Но очень скоро я смою позор с имени Винзо, и смогу просить твоей руки без стыда.

Он смотрел на меня, похожий на огромного послушного пса. Его жесткий уверенный взгляд, сурово сдвинутые брови и сжатые в нить губы уже не пугали меня. Я видела запретную нежность в едва заметном изгибе губ.

Любовь, которой я так долго запрещала расти, полыхнула в груди алым цветком. Не сдержавшись, обхватила Рейнхарда за широкие плечи и изо всех сил прижалась к нему, зажмурилась и слепо, по-кошачьи коснулась его губ.

— Не так.

Рейнхард рассмеялся, по-хозяйски зафиксировал меня в объятиях и углубил поцелуй. В отдалении я слышала чье-то аханье, рык Клависа, смех и шепот, но все перестало иметь значение.

* * *

Нас отделили от круга правды невидимой, прозрачной стеной. Я ощущала ее водой, раскатанной по периметру круга, стена была живой и подвижной.

— Мой щит, — объяснил Теофас.

Из него ушла царственная вальяжность, он стал нервным и дерганным, как студент на экзамене. Как никогда остро я ощутила его юность и груз ответственности, легший на плечи недавнего балованного наследника. Но когда я слишком близко подошла к щиту, он дернул меня обратно.

— Дай мужикам подраться, пусть выяснят отношения, как умеют.

Ничего себе, как драконы отношения выясняют. Наверное, у меня сделалось сложное лицо, потому что Теофас невесело хмыкнул.

— Это неизбежно, — тихо подтвердила мать Рейнхарда, встав совсем рядом. — Дракон, пытавшийся разорвать связь Истинных, должен отвечать за свои поступки.

Теофас скривился и резко зашагал в сторону, где для него уже приготовили отдельное кресло. Он неспешно уселся, подавая знак к началу боя, и вокруг него организовался охранный вакуум.

Рейнхард и Клавис, вошли в серебряный круг, положив руки на мечи. Руны текли вокруг, свиваясь в кольца, переплетались цепочками нечитаемых фраз. От силы, идущей по кругу поднимался едва слышный гул, сдавливая барабанные перепонки, драконьей аурой накрыло весь зал.

Клавис и Рейнхард стояли друг напротив друга почти минуту, не двигаясь, казалось, само пространство остекленело от напряжения. Я боялась моргнуть, но все равно умудрилась пропустить момент, когда они с немыслимой скоростью бросили с друг к другу.

Какое-то время я видела только две тени, с бешенной скоростью скачущие по стенам и разбивающие рунный поток. Потом догадалась перейти на магическое зрение. Рейнхард и Клавис бились на равных, отзеркаливая движения друг друга

Это было красиво, страшно и слишком быстро для меня. До этого момента победа Рейнхарда была очевидной, как для меня, так и для остальных, но бой все еще длился. Клавис в немыслимом броске рубанул воздух рядом с плечом Рея. Тот плавно ушел от удара, развернулся в прыжке и атаковал. Теперь Клавису пришлось отступать, все ближе к гудящему от драконьей силы щиту.

— Тише, не сомневайся в нем.

Я с трудом повернулась к голосу. Глаза у меня слезились от напряжения, шея совсем закаменела. На меня с участием смотрел нир Байлок. А ведь ему и самому нелегко, насколько я помнила, Клавис и Рейнхард были его учениками, а теперь он вынужден смотреть, как они убивают друг друга. Крепко сжала губы и угрюмо кивнула. Я знаю.

— Сдохни наконец!

Клавис в каком-то немыслимом броске, отсек часть эполет на камзоле Рея. Кто-то из присутствующих дракониц вскрикнул, а мать Рея уронила свой лорнет и по-девичьи зажмурилась. Я же наоборот, застыла, влипнув глазами в Рея, плавно уходящего от удара, словно пытаясь ментально протолкнуть сквозь щит немного своей огромной, но бесполезной магии. Обнять его. Защитить.

В какой-то момент у Клависа треснул меч, а Рей с холодной усмешкой откинул свой, в отчаянном рывке бросились друг к другу, и спустя миг, прошибая рунные нити, над нами взвились два дракона.

Скорость и сила их противостояния была столь неистовой, что какой-то время я видела только черно-белый клубок, спаянный воедино, как инь и янь. А после на щит щедро хлестнуло кровью. Я с такой силой сжала запястье, что его обожгло болью.

Когда драконы, слившиеся в смертельно объятии упали вниз, я не выдержала и зажмурилась, а когда нашла в себе силы посмотреть, дракон внизу лежал только один.

Белый.

Его желтый, с вертикальным зрачком глаз смотрел прямо на меня. Полыхнуло магией, ощутимой даже сквозь щит, и спустя миг на полу лежал уже человек. Спутанная белокурые волосы, серое от потери крови лицо, грудь почти черная от расползшейся венозной крови. Его губы слабо шевельнулись.

Несколько секунд я смотрела в этот застывший, единственный видимый мне глаз и ничего не чувствовала. Ни радости, ни ужаса, ни даже освобождения. Даже жалости не было, только неотвратимость произошедшего. Единственной доступной мне эмоцией была только боль в запястье.

Щит истончался и упал, оставив кровавую полоску на рунах.

Я подошла вплотную к щиту, в могильной тишине слышался только шорох платья по плитам, и наклонилась к Клавису.

— Клео… — шепнул он, с усилием фокусируясь на моем лице. — Прости, прос…

Положил ему руку на грудь и физически ощутила, как из него ушла магия. Мальчик, которого не научили любить, вырос в мужчину, который умеет