Шрифт:
Закладка:
Юго-Восточная Азия
Американское разъединение при президенте Никсоне, которое привело к сокращению американских военных обязательств во Вьетнаме с 536 000 человек на момент его прихода к власти в начале 1969 года до 156 000 к концу 1971 года и 60 000 к осени 1972 года, не должно было быть легким процессом. В 1969 году осознание того, что начинается вывод американских войск, и ощущение бессмысленности конфликта привели к заметному, кумулятивному и нарастающему снижению морального духа и дисциплины среди американских войск, что существенно повлияло на качество боевых действий и чувство цели. Обещая "мир с честью", Никсон добился лишь ограниченного успеха в обеспечении успеха в Южном Вьетнаме. С помощью "вьетнамизации" он планировал перенести бремя наземной войны на южновьетнамскую армию, численность которой к концу 1971 года превышала миллион человек. Однако после 1968 года потери американцев были больше, чем в начале конфликта. Более того, в 1972 году северовьетнамцы должны были начать наступление, превосходящее по масштабам наступление 1968 года, - наступление с применением танков и, тем более, артиллерии.
Никсон и доктор Генри Киссинджер, его советник по национальной безопасности (1969-73, позже - госсекретарь, 1973-7), считались реалистами, развивая переговоры с Северным Вьетнамом в Париже с января 1969 года. В то же время, из-за провала предыдущих парижских переговоров в 1968 году, они увязли во Вьетнаме, фактически продлив войну, чтобы защитить доверие к США и президентству Никсона. Здесь не должно было быть параллели с уходом британцев из Адена в 1967 году или португальцев из своей империи в 1973-4 годах. Вначале Никсон сделал ставку на более интенсивные бомбардировки, но когда это не помогло, он перешел к наземным действиям. В апреле 1970 года Никсон расширил рамки конфликта, начав американо-южновьетнамское наземное вторжение в нейтральную соседнюю Камбоджу, чтобы уничтожить там коммунистические базы, после того как интенсивные американские бомбардировки не смогли этого сделать. В краткосрочной перспективе это "вторжение" принесло успех, способствуя укреплению позиций союзников в Южном Вьетнаме, которые были атакованы с этих баз. В то время как в Камбодже США оказывали военную помощь и поддержку с воздуха антикоммунистическому правительству генерала Лон Нола, захватившему власть в марте 1970 года. В свою очередь, северовьетнамцы оказывали помощь "красным кхмерам", камбоджийскому коммунистическому движению во главе с Пол Потом. Ему был выгоден вакуум власти в камбоджийской сельской местности. Однако американское "вторжение", законность которого была, мягко говоря, сомнительной, еще больше ослабило поддержку войны в Америке со стороны населения и Конгресса и помогло коммунистам захватить власть в Камбодже в 1975 году; хотя главным фактором тогда была ситуация на местах.
В феврале-апреле 1971 года LAM Son 719, сопоставимое по масштабам вторжение южновьетнамцев в Лаос без американской поддержки, кроме авиации и материально-технической помощи, потерпело неудачу, понеся большие потери в боях с северовьетнамскими частями. Эта операция была призвана перерезать "тропу Хо Ши Мина", ослабить северовьетнамскую армию и выиграть время, прежде чем она сможет начать новые атаки на Южный Вьетнам. Это была проверка вьетнамизации, которая, по заявлению правительства Никсона, уже шла полным ходом. Американские наземные войска не могли быть развернуты из-за ограничений Конгресса после вторжения в Камбоджу. На практике южновьетнамская армия, а особенно ее командиры, оказались недостаточно подготовленными перед лицом сильного сопротивления и мощного контрнаступления. Это вторжение действительно помогло отсрочить вторжение в Южный Вьетнам более чем на год, но сделало гораздо более вероятной победу коммунистов в конфликте в Лаосе, как, собственно, и должно было произойти. Вторжение южновьетнамцев в Лаос нарушило трехстороннее политическое соглашение 1960 года между роялистской, нейтральной и коммунистической фракциями Лаоса, хотя это соглашение было мертвой буквой из-за присутствия Севера Вьетнама в Лаосе.3
Киссинджер и геополитика
В то же время США заняли новую позицию в Восточной и Юго-Восточной Азии, в которой китайско-советский раскол использовался для укрепления американских позиций. Этот подход опирался на американское геополитическое мышление, сформировавшееся в начале десятилетия. В статье 1962 года в журнале Orbis "Китайско-советский клубок и политика США" Роберт Страуш-Хупе, влиятельный американский политолог венского происхождения, чья успешная карьера отражала открытость Америки к талантам, утверждал, что марксизм-ленинизм ослаблен тем, что он не смог справиться с национализмом, и что этот национализм привел к напряженности в китайско-советских отношениях. Такая ситуация, по его мнению, открывает возможности для США, которые должны отбросить идеологические предпочтения и стремиться к союзу с Китаем как более слабой из двух коммунистических держав. Ориентируясь на Европу, Страуш-Хупе также считал Советский Союз главной угрозой для США. После поражения от Кеннеди в 1960 году и проигрыша в губернаторской гонке 1962 года в Калифорнии Никсон, который в то время был неудачливого политика-республиканца, заинтересовал этот аргумент, и он использовал его в своей статье "Азия после Вьетнама", опубликованной в журнале Foreign Affairs в октябре 1967 года. Никсон считал возможность самостоятельной роли Китая полезной для США. Выиграв президентские выборы 1968 года у вице-президента Джонсона Хьюберта Хамфри, Никсон выдвинул на первый план самопровозглашенных прагматичных геополитиков. Киссинджер стал советником по национальной безопасности в 1969 году, а Страуш-Хупе, который хотел получить эту должность, начал дипломатическую карьеру в качестве посла.
Киссинджер, занимавший пост государственного секретаря с 1973 по 1977 год, нашел геополитику уместным термином в попытке концептуализировать свой взгляд на межнациональные отношения. В этом взгляде акцент делался на национальных интересах, а не на идеологических побуждениях, и эти интересы прослеживались в долгосрочных географических обязательствах в рамках многополярной и конкурентной международной системы. Таким образом, в преддверии разрядки 1970-х годов геополитика была связана с реальной политикой, отчасти превращаясь в оценку международных последствий последней. Для Киссинджера такой взгляд был важен для понимания как американской политики, так и политики других великих держав, хотя эта позиция привела к тому, что он не смог оценить значительный идеологический заряд в советском государственном строительстве.4 Намеренное игнорирование Киссинджером коммунистической идеологии как фактора советского внешнеполитического мышления было фундаментальной ошибкой, поскольку в советском внешнеполитическом мышлении существовала дихотомия революция-реализм.5 В других отношениях Киссинджер был проницательным, хотя и не совсем прозорливым. Кроме того, он был лучше как переговорщик, чем как стратег, что справедливо и в отношении Джона Фостера Даллеса, государственного секретаря с 1953 по 1959 год. Более того, поддерживая отказ от участия в операциях в Юго-Восточной Азии в контексте продолжения решительного сдерживания Советского Союза, Киссинджер должен был защищать то,
