а когда проснулась, давление ее было в норме. Убедившись в этом, Нора вернулась под одеяло.

— М-м? — вопросительно промычал Герман, двигаясь, чтобы освободить ей место.

— Все в порядке. Сто двадцать на восемьдесят. Как у космонавта.

— Ты же дала ей таблетку.

— Думается мне, что дело не в таблетке.

— Ты не веришь в фармакологию?

— Верю, но ей полегчало гораздо раньше, чем начал действовать нолипрел. Я знаю этот препарат. Он эффективный и эффект дает продолжительный, но пока дождешься первых признаков этого эффекта, с ума можно сойти.

— Я тоже немножко помог.

— Об этом я и говорю. — Она помолчала, рассеянно перебирая пальцами его короткие волосы. — Как тебе удалось? В смысле… что это было?

— Не знаю. Правду говорю! Оно просто есть и все.

— Как еще это качество проявляется?

Он взглянул на нее в упор.

— Ты же видела.

— Ладно. — Нора поежилась. — Что-то мне расхотелось об этом говорить.

Ты никогда не слышала о людях, обладающих, ну… не совсем обычными способностями?

Да, она слышала. Слышала. Читала. Видела в кино. Но не предполагала, что когда-нибудь окажется с таким человеком под одним одеялом.

— Спасибо, сердце мое, — проникновенно шепнула Лера, когда они собрались за завтраком, и, обняв Германа за шею, чмокнула в щеку. — Ты просто спас меня, я нисколько не преувеличиваю.

— В следующий раз не доводи себя до такого состояния, — проворчал тот. — Чувствуешь, плохо дело — сразу зови меня.

— Сразу мне не хотелось тебя беспокоить, ты и так натерпелся. Ну ладно. Тебе кофе со сливками или черный?

— Черный.

Час спустя, оставшись с ней наедине, Нора спросила:

— Ты ведь знала, правда? Конечно, знала. Почему не сказала мне?

— Что именно я должна была тебе сказать?

— Что Герман…

— …умеет лечить наложением рук? — Лера усмехнулась. — Представляю, как бы ты на меня посмотрела.

— Но раньше мы же обсуждали некоторые его странности.

— Странности, — повторила Лера с той же грустной усмешкой. — Знаешь что? Я уже сто лет не разбирала на антресоли. Помоги мне, ладно?

Аркадий вернулся около двух часов дня. С ним вместе прибыл высокий сухощавый интеллигент, похожий на учителя математики. Классический серый костюм, на носу очки с тонкой металлической оправой, в руке черный кожаный кейс. Доктор Шадрин выглядел как человек, чудом выживший в катаклизме, но держался молодцом. Представил гостя чадам и домочадцам, распорядился насчет обеда для всех, спросил про новости. Затем, позаимствовав у Леры ключи от ее машины, укатил вдвоем с учителем, который за все это время не вымолвил ни словечка, только два раза кивнул головой.

— Куда это они? — шепотом спросила Лера, несколько пришибленная таким развитием событий.

— Думаю, в дом Шульгиных, — ответил Герман, стоя рядом и тоже провожая глазами «ниву».

— О господи. Зачем?

— Осмотреть место происшествия. — Он улыбнулся. — Расслабься. На данном этапе от нас все равно ничего не зависит. Вот когда они вернутся, тогда будем слушать и запоминать.

— Надеюсь, Аркадию не придет в голову мысль вывезти оттуда труп и затопить в одном из озер, — проронила Нора. — Просто по привычке.

— Не будь такой ехидной, — упрекнул Герман. — Он же не идиот. Тело нужно предъявить полиции, чтобы Андрей Яковлевич был официально признан почившим, а не без вести пропавшим.

— Да, но тогда придется найти объяснение его присутствию в доме. Вчера мы это уже обсуждали…

— Поскольку его соратники смылись, на них можно повесить всех собак.

— Что если их найдут?

— Да они уже, небось, на Гавайях, — фыркнул Герман. — Тот, что вел наружное наблюдение, а потом договаривался в мансарде с Аркадием, показался мне сообразительным.

— Сориентировался он быстро, это да. — Тут Нора посмотрела в сторону гаражей и подумала о другом. — Интересно, Аркадий собирается ставить новые стекла?

— В конце концов, наверное, соберется. Не думаю, что такие стекла можно быстро найти, купить и доставить сюда. Да и зачем торопиться? Если по ходу дела мы убедимся, что никто не застал Толяна на уборкой территории, у нас появится возможность проявить фантазию не только при выборе места, но и при описании катастрофы. Главное не забыть заблаговременно разложить там собранные Толяном осколки.

— Смеешься, да?

— Что за гнусные инсинуации? Я серьезен как никогда. Только разложить осколки надо не как попало, а со всем возможным правдоподобием…

В таком духе он продолжал до обеда. Ровно в четыре доктор Шадрин и учитель математики (имя его вылетело у Норы из головы) прошагали по выложенной фигурной плиткой дорожке, по обе стороны которой пышно цвел шиповник, и взошли на террасу.

Лера выбежала навстречу.

— Вы вовремя! Обед уже готов. — И отдельно гостю. — Проходите. Руки можно помыть вон там.

Расположились в гостиной, за большим столом, накрытым парадной белоснежной скатертью. Лера заметно нервничала, косилась исподтишка на учителя математики, степенно пережевывающего пищу, и только жалобно улыбалась, когда мужчины, стараясь заполнить неловкие паузы, хвалили то суп, то салат. Удивительно, что они вообще могли есть. Нора для разнообразия похвалила красное итальянское вино, которое Аркадий открыл к жаркому из свинины, гость, одобрительно кивнув, рассказал не очень длинную историю о своей поездке в Тоскану, откуда это вино происходило, и это был самый легкомысленный эпизод за все время обеда.

За кофе с коньяком и бисквитами прозвучало долгожданное:

— Так, дорогие мои, предлагаю перейти к делу. — Это сказал Аркадий. И строго посмотрел на Германа, шуршащего фольгой от шоколадки. — Сергей Михайлович считает, что ситуация сложная, но не безнадежная.

Сергей Михайлович. Вот, значит, как. Главное опять не забыть. Бросив украдкой быстрый взгляд на Германа, Нора приготовилась слушать учителя математики.

Тот выдержал паузу, давая Герману возможность сгрызть шоколадный квадратик и запить глотком ароматного черного кофе, после чего негромко спросил:

— Как можно к вам обращаться?

Как можно… Черт. Их же представили друг другу.

Герман медленно поднял глаза от чашки.

— По имени.

— Хорошо. — Короткий кивок. Равнодушный взгляд. Равнодушный и неотрывный, как у снайпера. — Как вы, наверное, догадались, я представляю человека, который может решить ваши проблемы. Говоря «ваши», я подразумеваю не только вас, Герман, но и ваших друзей, включая отсутствующего здесь Леонида Кольцова. Проблемы, связанные с кончиной его отца, Андрея Яковлевича.

— Я догадался.

— Получит ваша компания помощь в решении имеющихся проблем или нет, зависит от ваших, Герман, ответов на мои вопросы. Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда будете отвечать.

— Буду помнить, — бесстрастно произнес Герман, не опуская глаз. — Спрашивайте.

У Норы засосало под ложечкой. Ее безотказная интуиция подсказала ей, что разговор начинается очень жесткий.

— Вы контролируете свою способность приводить в движение… не знаю, как лучше назвать… некие энергии, быть может?

Задавая этот вопрос, Сергей Михайлович —