Прошел год. Минула Пасха, за ней день рождения. Из новогоднего списка награжденных сэр Гэвин Хамфрис узнал добрые вести, о которых не смел и мечтать (но на которые все же надеялся). Как и сэр Рави Сингх — к собственному удивлению. Детектив Стронг был счастлив получить орден Британской империи. Приближалось очередное конное шоу.

До начала торжеств королева дала две личные аудиенции. Первую — молодому человеку, которого Рози пришлось поискать. В конце концов она обнаружила его в хостеле в Саутенде, где он время от времени подрабатывал чернорабочим. Молодой человек регулярно попадал в реабилитационные центры и не задерживался ни на одной работе. Рози поняла, что смерть матери стала для него тяжелым ударом (он тогда был подростком). А отца лишился в семь лет. Только старшая сестра не давала ему окончательно съехать с катушек, но теперь не стало и ее.

Рози сообщила о приглашении, и молодой человек испугался: ему нечего надеть.

— Об этом не беспокойтесь, — успокоила Рози. — Ей это неважно. Главное — найдите какой-нибудь пиджак. Так будет проще.

К замку он подходил с трясущимися от страха поджилками. Его пугала полиция у ворот, охрана на территории. Он уже привык бояться всех представителей власти, а тут, в этом гребаном замке, они как будто собрались скопом. Но стоило ему показать приглашение, и его тут же препроводили в обход очереди, как важную персону. У ворот его встретила женщина, которая ему писала (высокая, темнокожая, сексуальная — в общем, совсем не такая, как он представлял), и повела его отдельной дорогой на холм, минуя скопление публики, так что в конце концов они очутились там, где живет королева. Он не верил своим глазам.

Высокая дама провела его краем поросшего травой прямоугольного двора, окруженного серыми каменными зданиями, в угловую постройку — так называемую башню Брансуик. Они поднялись по лестнице, он подумал было, что теперь целую вечность проторчит в какой-нибудь зоне ожидания — или типа того, — но дама постучала в дверь, изнутри ответили: “Входите”, они вошли, а там… королева.

Настоящая королева. Прямо тут. Собственной персоной. Типа, одна, или почти одна, типа, с собаками, и еще у стола с напитками торчит этот чувак в перчатках. Комнатка небольшая, довольно темная, уставленная мебелью, какая бывает у королев — ну, типа, старая и на вид очень-очень дорогая, как из музея, — а вдалеке за окном тянется ряд деревьев, между которыми гуляют люди, обычные люди, как ни в чем не бывало, и знать не знают, что он, Бен, очутился в одной комнате с Ее настоящим величеством.

Он был как во сне. И очень-очень радовался, что догадался занять у администратора хостела какие-никакие ботинки. Кроссовки на этаком ковре смотрелись бы стремно.

— Доброе утро, мистер Стайлз. Спасибо, что пришли. Надеюсь, дорога вас не слишком утомила?

— Нет, Ваше величество.

Высокая дама, которая тоже была тут, предупредила его, что при встрече королеву нужно назвать “Ваше величество”, а потом говорить “мэм”, как “Сэм”, но не “мадам”, и обязательно поклониться, о чем он забыл. Ну е-мое! Он все-таки поклонился — лучше поздно, чем никогда. Ее величество улыбнулась. Улыбка очень ей шла. До чего ж она крохотная! По телику кажется выше ростом. И вся сияет. Непонятно почему, но выглядит офигенно.

— Будьте добры, Рози, попросите майора Симпсона минут через пять зайти к нам.

Высокая ушла, королева села, указала ему на кресло, он тоже сел, подошел чувак в перчатках, спросил, не хочет ли он что-нибудь выпить. Голос у чувака был ласковый, с легким шотландским акцентом, Бену он сразу понравился. Он не знал, что ответить, выпалил: “Что угодно”, и чувак принес ему стакан холодной воды с долькой лимона, ништяк.

Они разговорились — в смысле, они с королевой, чувак в перчатках молча торчал у стола, — Бен не помнил, сколько продолжался разговор: может, минуту, может, полчаса. И о чем они говорили, он тоже потом не помнил. Помнил только, что она была очень мила, расспрашивала про папу и сестру, сказала, наверняка с ним было трудно, ну так еще бы не трудно, и добавила, какой Бен молодец и как жаль, что сестра умерла. Причем говорила совершенно искренне. Он в этом не сомневался. В конце концов он перестал бояться и почувствовал себя… как дома. Типа, обычное дело во вторник с утра сходить во дворец. Все было круто.

Потом вернулась высокая дама с чуваком в шикарной форме, Бен сроду такой не видел — красно-черная, расшитая золотыми шнурками, вся грудь в медалях, ботинки блестят, ну просто кино, и королева встала, Бен тоже встал, она подошла к столику, там лежала подушечка, чувак в форме протянул ей подушечку, на ней черная бархатная коробочка, внутри два серебряных креста, один среднего размера, второй совсем маленький.

Королева посмотрела на Бена и сказала:

— Встаньте тут. — И указала перед собой. Строго так сказала, но по-доброму, и Бен сделал, как велели, а она говорит: — Мистер Стайлз, я знаю, что крест, который некогда вручили вашей матери, в прошлом году, к сожалению, исчез. Ваша сестра умерла на службе отечеству, я очень благодарна ей за службу — и вашему отцу, который отдал жизнь за родину. Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей матери. — Она пожала Бену руку, взяла с подушки коробочку и вручила ему.

Он опустил глаза, и ей на руку капнули две слезы, получилось неловко, но после маминой смерти Бен разучился сдерживать слезы. Бывает. Королева словно и не заметила. Удостоверилась лишь, что он крепко держит коробку. А потом отступила на шаг, приветливо улыбнулась, Бен не знал, что сказать, и произнес: “Спасибо. Э-э-э, мэм. Я очень вам благодарен”.

Он вдруг осознал, что на самом деле она подарила ему не крест взамен утраченного и не его миниатюрную копию, а эту встречу — бог знает, сколько она длилась, десять ли минут, два ли дня: он словно угодил во временную дыру. Но Бен расплакался не на шутку, и лучше было уйти. На прощанье она что-то сказала, он не расслышал, высокая дама повела его из дворца, и как только они вышли из комнаты, он крепко обнял ее — он знал, что так делать нельзя, но все равно не сумел удержаться, — и она обняла его, спросила, все ли в порядке. Он ответил, да, спасибо, можно ведь ответить подробно, а можно коротко, вот он и ответил коротко, так всегда проще. Но она сжала его руку, точно он ответил подробно, и так за руку вела его по коридору, рассказывая что-то о памятной грамоте, которую ему должны вручить в дополнение к кресту, но он не слушал.

Бену даже не верилось, что он вновь получил Елизаветинский крест. Когда мама умерла, он поклялся, что в жизни его не наденет. Рейчел носила крест с гордостью, ей такие вещи больше по душе, а Бен наверняка посеял бы награду. Но эту точно не потеряет. В этом он даже не сомневался.

Вторую аудиенцию королева дала Мередит Гостелоу: Ее величество хотела видеть надгробие, которое архитектор по личной просьбе Елизаветы II придумала для очень необычной могилы.

Они встретились в замке, и королева повезла Мередит через Хоум-парк к Фрогмор-хаусу. На тамошнем кладбище покоились многие члены королевской семьи, в том числе и Виктория с Альбертом (они сами выбрали это место), и дядя королевы, Эдуард VIII: нельзя было допустить, чтобы его похоронили где-то еще.