Летом 1957 года федеральный министр обороны Франц Йозеф Штраус договорился со своим французским коллегой, что их страны будут совместно разрабатывать новый танк. Этот «Евротанк» должен был встать на вооружение французской и немецкой армий, а позже поставляться в страны третьего мира. Первым шагом стала разработка трех прототипов, два из которых должна была представить Германия и один – Франция. Лучшая боевая машина станет стандартным танком армий обеих стран.

В ФРГ для разработки танка сформировались две промышленные группы. Одна состояла из компаний Porsche, Zahnradfabrik Friedrichshafen, Werft Blohm + Voss, машиностроительного предприятия Luther &Jordan, локомотивной фабрикиJung и Maschinenbau Kiel (MaK). Во главе этой группы стоял Гаральд Квандт и его Industrie-Werken Karlsruhe. Во вторую группу вошли Henschel, Ruhrstahl и Rheinstahl-Hanomag.

В конкурентной борьбе победил консорциум под руководством Квандта. Решение военного руководства обеспечивало промышленнику массу будущих правительственных заказов. Более того, двигатели для обоих немецких прототипов должны были производиться на Daimler-Benz, предприятии, крупным акционером которого оставалась семья Квандтов.

В итоге, однако, из этого ничего не вышло. В 1961 году немецко-французский проект провалился. Штраус решил, что Германия будет разрабатывать новый танк самостоятельно. По традиции немецких вооруженных сил будущую военную машину окрестили «Леопардом». Речь шла об огромном заказе: Министерство обороны планировало получить 1500 танков, выделив по 1,2 млн марок на каждый. В общей сложности сумма заказа равнялась 1,8 млрд марок.

Поскольку подобный танк можно было разработать лишь в сотрудничестве с огромным количеством специализированных компаний, Министерство обороны хотело заключить договор с одним генеральным подрядчиком, а он, в свою очередь, должен был заключать договоры субподряда. Гаральд Квандт был полностью уверен в том, что на эту роль выберут его.

Но тут в игру вступил Фридрих Флик. Он предлагал производить танк в Баварии, на родине Франца Йозефа Штрауса. Связи Флика в Бонне были лучше, чем у Квандта, и в 1963 году производитель локомотивов Krauss-Maffei, контролируемый концерном Флика, получил заказ на серийное производство танка «Леопард».

Гаральд Квандт постарался наверстать упущенное. Возможность для этого он видел в проекте немецко-американского танка, переговоры о котором велись в начале 1960-х годов. С немецкой стороны к процессу разработки подключились восемь предприятий. А Квандт вновь стал всеобщим координатором. Однако его ждала новая неудача: после того как бюджет проекта увеличился в четыре раза, достигнув отметки в один млрд марок, Федеральное министерство обороны остановило проект.

Однако Industrie-Werke Karlsruhe все же удалось найти свою нишу и достигнуть успеха. Предприятие сосредоточилось на производстве другого типа вооружений – фугасов. Противопехотные и противотанковые мины являлись стандартным вооружением бундесвера[15]. Сначала их изготавливали по лицензии. Однако инженерные амбиции Гаральда Квандта были больше, нежели простое копирование иностранного оружия. Промышленник хотел разрабатывать собственную продукцию военного назначения. Еще в 1958 году Industrie-Werke Karlsruhe запатентовала корпус для прыгающей мины. Спустя три года компания Квандта поставила бундесверу новую противопехотную мину под кодовым названием DM-31. Мина весила более 4 кг и была поистине смертоносной. Цилиндр диаметром 10 см и высотой 15 см содержал полкилограмма взрывчатки, взрыватель и от 300 до 400 стальных осколков. Действие DM-31 было (и по сей день остается) ужасающим. Если человек наступал на размыкатель или задевал растяжку, сначала взрывалась лишь часть взрычатого вещества. Силой этого взрыва мину подкидывало на высоту живота, и вот тогда взрывалась основная часть, высвобождая стальные осколки. Все, кто находился в радиусе 15 метров, умирали немедленно. В радиусе 30 метров шансы на выживание были крайне малы. Осколки поражали людей даже на расстоянии 60 метров от взрыва.

С 1962 по 1967 год Industrie-Werke Karlsruhe поставила бундесверу более миллиона мин этого типа. По данным федерального правительства, IWK также экспортировала противопехотные мины в Великобританию, Францию, Швецию и Данию. Оттуда мины, по крайней мере отчасти, перепродавались, либо они поставлялись в страны третьего мира напрямую с завода в Карлсруэ. Позже DM-31 были обнаружены в Эфиопии, Анголе, Эритрее, Замбии и дюжине прочих стран. Часто они становились причиной смерти гражданских, в том числе детей.

Между тем оружейный бизнес был лишь малой частью жизни предпринимателя Гаральда Квандта. В 1960-е годы он являлся одним из самых деятельных немецких бизнесменов. Ни один другой промышленник не занимал такого количества должностей, за исключением его старшего брата Герберта. Гаральд Квандт заседал в не менее 22 различных правлений и наблюдательных советов.

Кое-что из того, что делал промышленник, терпело крах. Провалом был автомобиль-амфибия, который Квандт в шестидесятых строил на Industrie-Werken Karlsruhe в Любеке, а затем в Берлине. «Amphicar» был сконструирован промышленником Ханнсом Триппелем, строившим автомобили-афмибии еще для вермахта. С двигателем мощностью в 38 л.с., расположенным сзади, автомобиль мог ездить по земле и плавать в воде. С помощью рычага усилие перекладывалось с приводов на два винта, расположенных сзади. «В городе машина достаточно сильно обращала на себя внимание, поскольку была громкой, – вспоминал школьный друг Квандта и его личный секретарь Гюнтер Якоб. – Однако настоящей проблемой было то, что автомобиль мог выбраться из воды только на очень пологом берегу».

Под руководством Гаральда Квандта Industrie-Werke Karlsruhe стала играть главную роль в вооружении ФРГ.В 1962 году Федеральный президент Любке посетил бывшую Deutsche Waffen– und Munitionsfabriken

За три года производства было продано лишь 3900 автомобилей, и почти все – в США. С заявленной ценой в 3400 долларов высокий автомобиль-амфибия стоил как два «жука» от Volkswagen. С коммерческой точки зрения, амфибия потерпела фиаско из-за трудоемкого производства. Часто автомобили были негерметичны и их приходилось доваривать, прежде чем провести первые испытания и отправить покупателю.

Гаральд Квандт обожал технику, и у него было много разных «игрушек». В подвале своего дома в Бад-Хомбурге он построил тир с полностью автоматическими мишенями и кегельбан. Он владел огромной моделью железной дороги площадью 80 квадратных метров, которую строил несколько лет вместе со специально нанятым специалистом: они прокладывали пути, собирали сотни домиков, создавали реки и с помощью щетины от веника миниатюрные пшеничные поля.

Гостиная на вилле Гаральда занимала примерно 300 квадратных метров, и одну из ее стен полностью занимал бар. При нажатии кнопки бар уезжал вниз, под пол. В подвале дома стояло четыре музыкальных автомата, подключенных к огромному количеству динамиков, которые находились в разных комнатах. Музыкальную программу хозяин дома выбирал сам, нажимая клавиши на телефоне. Правда, дочери Гаральда называли его музыкальную установку «коробкой-обманкой», так как часто автоматы проигрывали совершенно не те композиции, которые должна была задать нажатая клавиша.

В доме Гаральда имелось 52 телефона. А для личного пользования он придумал аппарат, который вполне можно назвать предшественником автоответчика. Входящие звонки записывались на магнитофон, когда специальный сотрудник клал трубку на зажим над микрофоном.

«Он обгонял свое