— Металлом мы его не поливали, — сказал Айзек. — Вообще разумному существу желательно не купаться в металле.

Гедимин вспомнил свой нырок в урановый расплав и недовольно сощурился.

— Кто проверял ударопрочность?

Сарматы переглянулись.

— Зет, — ответил Иджес. — Очень просил ударить кувалдой. Вот, смотри сюда. Здесь, здесь и здесь внутри были датчики.

Гедимин провёл пальцем по броне. Чёрные пластины, наползая друг на друга, скрывали едва заметные углубления, но сармат их нашёл, — удары Зета оставили следы, но продавить или пробить скафандр не смогли.

— Я тоже хочу проверить, — он посмотрел на свой кулак. Иджес, хмыкнув, быстро дёрнул скафандр на себя и спрятал за спину.

— Зачем⁈ — удивлённо посмотрел на него Айзек. — Лучше знать, когда оно сломается. Я за проверку.

Иджес нехотя вернул броню на стапель, на секунду задумался и жестом остановил Гедимина, уже замахнувшегося для удара.

— Датчики — ерунда. Надо проверять в деле, — он притронулся к коммутатору. — Ансельм, ты далеко?

…Филк остановился на пороге, настороженно глядя на сарматов. Айзек дружелюбно кивнул ему и указал на стапель, где стоял вскрытый сверху донизу скафандр.

— Это для тебя. Не такой, как у Гедимина, но тоже ничего. Выдерживает две тысячи градусов и нейтронный поток.

— Это для работы в реакторе? — филк осторожно провёл пальцем по броне. — И как это надевать?

Иджес помог ему влезть в скафандр — с непривычки это было непросто. Гедимин стоял в стороне. Его снова одолевали воспоминания, — Кумала, как живой, смотрел на него и застенчиво улыбался. «Сколько же толковых сарматов погибло…» — Гедимин стиснул зубы, отгоняя бесполезные мысли. «Вот, он уже оделся. Надо его отцепить…»

Ансельм, отделившись от стапеля вместе со скафандром, качнулся вперёд, пошатнулся и тяжело осел на палубу. Иджес, не успевший подхватить его, поднял его за плечи.

— Что? Запнулся?

— Пусти, — выдохнул филк, расставляя пальцы на ступнях. — Я держусь.

Он придал себе устойчивое положение и, медленно повернув голову, оглянулся на Гедимина.

— Сколько… это… весит?

— Шестьдесят шесть, — ответил Айзек. — Легче просто некуда. Ну что, можешь стоять?

Ансельм повёл плечами и, вдохнув поглубже, переместил одну ногу вперёд. Вторую он переставить сумел, но затем пошатнулся и едва не упал.

— А твоя… броня… сколько? — спросил он, переведя дух. Гедимин мигнул.

— Полтонны, — он придержал пошатнувшегося Ансельма за плечо и посмотрел на него с тревогой. — Так не пойдёт. Как ты будешь работать?

— То-то и оно, — вздохнул Айзек. — Надо бы убрать слой флии. Половина массы сразу уйдёт.

— Тогда незачем было и делать скафандры, — недовольно сощурился Гедимин. — Без флиевого слоя в реактор лезть незачем. Ну что, немного привык?

Он покосился на Ансельма. Тот стоял, широко расставив пальцы на ногах, и задумчиво шевелил ладонями.

— Полтонны, говоришь? А как ты… в этом… ходишь?

Айзек фыркнул.

— Ты бы видел, как он в этом бегает! Ладно, вынимайте его. Придётся переделывать.

— Если атомщик говорит, что переделывать нельзя, значит, так оно и есть, — проворчал Иджес, досадливо щурясь. — Бросайте эту затею. Нечего недомеркам лезть в реакторы!

Ансельм сердито фыркнул, но, придавленный к палубе скафандром, не смог даже пошевелиться. Гедимин помог ему выбраться и озадаченно посмотрел на пустую броню, упавшую к ногам.

— Альваро как-то приспособился…

— Опыты Ассархаддона! — поднял палец к потолку Айзек. — И кто тут будет его приспосабливать? Бринн⁈

Ансельм потёр придавленные плечи и наклонился над скафандром.

— Шестьдесят шесть килограмм? Я возьму это, ладно? Надо потренироваться. Через неделю я к нему привыкну.

Сарматы переглянулись.

— Как хочешь, — Гедимин пожал плечами. — Нас гоняли два месяца. Если через неделю сможешь ходить, оставим скафандры. Нет — значит, опыт не удался.

Ансельм выглянул в коридор.

— Пойду за тележкой. И это, — он кивнул на второй скафандр, — тоже заберу.

Гедимин одобрительно кивнул.

— Пусть Дагфари тоже тренируется.

Он задумался, вспоминая методы тренировок в «лаборатории» Гуальтари. «Может, попробовать…» Он вспомнил, как доползал после этих методов до душевой, и прервал мысль на середине. «Я же не знаю, что им можно, а что — опасно. Ещё покалечатся…»

Когда Ансельм вместе с тележкой и двумя скафандрами скрылся из виду, Иджес громко фыркнул и отряхнул перчатки.

— Вы бы ещё макаку загнали в реактор!

— Ансельм и Дагфари — не макаки, — отозвался Айзек. — И они приспособятся. А ты занялся бы своим дроном! Опять ведь не попадёшь в призы и будешь ныть полгода…

14 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«День Новой Жизни объявлен международным праздником», — сообщил Гедимину первый же заголовок в ленте новостей, и сармат, досадливо фыркнув, закрыл страницу. «Даже в информатории сплошное спаривание,» — думал он, выходя в коридор. «Пойду к реактору, там спариваться не с кем.»

На полпути к подземному отсеку в наушниках послышалось знакомое дребезжание — на связь вышел Кенен.

— Джед, никуда не залезай, — деловито приказал он. — Иди к капитанской рубке. У меня двадцать разрешений на выход в город.

— Так спроси, кто хочет выйти, — буркнул сармат, нехотя развернувшись от кормы бывшего корабля к носу. — Я вот не хочу.

Кенен насмешливо хмыкнул.

— Это не вопрос хотения, Джед. Тебе надо выбираться в город. Чем чаще, тем лучше. Иначе ты улетишь на Энцелад, залезешь там в реактор и окончательно свихнёшься.

В капитанской рубке собралось восемнадцать сарматов, преимущественно филки, — ровно по числу разрешений, если считать Гедимина и Кенена, и