ним — двое экзоскелетчиков.

— Ремонтники? — луч считывателя скользнул по лицам сарматов. Жёлтый «Шерман» жестом приказал им выйти. Гедимин выбрался из машины, держа контейнер в охапке, и недовольно сощурился — взгляды экзоскелетчиков, не задержавшись на самих сарматах, сошлись на ящике.

— Он? — «Маршалл» протянул стальную «руку» к контейнеру. — Поставь на землю!

Гедимин стиснул зубы. «Спокойно,» — напомнил он себе. «Ты ничего не сделал. Ты вообще не знаешь, что это. Смотри сквозь них.»

«Маршалл», небрежным жестом отогнав сарматов от ящика, поднял его двумя руками и удивлённо крякнул.

— Тяжёлый!

— Руки! — сердито одёрнул его «Шерман».

— Чего «руки»? У тебя в экзоскелете такой же! — обиделся патрульный, но всё же опустил ЛИЭГ на землю и махнул рукой сарматам. — Доктор Фокс, ваш РИТЭГ приехал.

Гедимин, подобрав контейнер, медленно перевёл дух. Кенен, на секунду обернувшись, широко ухмыльнулся и быстро пошёл к воротам госпиталя.

— Всегда рад вас видеть, — улыбнулся им навстречу Питер Фокс. Улыбка вышла слегка перекошенной — человек заметно волновался. Вместе с сарматами он вошёл в грузовой лифт и только там, когда двери закрылись, протянул руку к ящику.

— Это он и есть? Настолько миниатюрный?

— Четыре таких заменяют небольшую АЭС, — ухмыльнулся Кенен. — Нам пришлось глубоко зарыться, чтобы его найти. Но чего не сделаешь ради дружбы!

Гедимин сузил глаза.

— Его не должны увидеть, — буркнул он. — Нужен надёжный экран. Если герметичность нарушится…

Питер нетерпеливо кивнул.

— Я знаю, что это такое. Всё готово, Гедимин. Идите за мной.

Они спускались долго — сначала на светлых блестящих лифтах обитаемых ярусов, потом — в коробе, освещённом единственным светодиодом. Пока они ехали вниз, Гедимин успел добавить два недостающих источника света; в остальном лифт был в порядке, разве что выглядел непривычно.

— Старинная реликвия, — едва заметно усмехнулся Питер, заметив, как сармат разглядывает кабину. — Сделано руками первооснователей. Кнопки сняты с последнего «Аполлона».

«Ярус резервной генерации» — сверкнула надпись на ближайшей стене, когда на неё попал луч света. Этот ярус был меньше верхних, переходы — теснее и темнее, выстилка под ногами и на стенах от древности местами просела, приподнявшись буграми на стыках плит. Базовой подсветки едва хватало, чтобы не налетать в темноте на стены; дополнительная включалась при звуке шагов, но ненадолго, и Гедимин заметил, что Фокс сжимает в руке фонарь.

— Здесь наш РИТЭГ, — сказал врач, кивнув на бронированную дверь. — Госпиталь строился над ним. Когда-то он был весьма неплох…

Дверные створки медленно втянулись в стены. Тусклый луч красного светодиода упал на знак радиационной опасности. Гедимин скользнул взглядом по трансформатору и довольно кивнул.

— Здесь, — он поставил контейнер на пол. — Скажи наверх: по сигналу пусть отключат этот ярус. Я проверю ЛИЭГ.

…Он запустил ротор лёгким тычком — стартер был на месте, но сармату захотелось провести первый запуск вручную. Он оглянулся на Питера и поманил его к себе.

— Сюда, — он указал правильную точку на корпусе ЛИЭГа. — У него есть стартер. Но если откажет — бей сюда. Ротор сдвинется, дальше само пойдёт.

Он встряхнул агрегат в другую сторону, останавливая вращение, и уступил человеку место. Питер несколько секунд недоверчиво смотрел на сармата, потом неуверенно толкнул ЛИЭГ. Ротор сдвинулся, быстро набирая обороты; светодиоды вспыхнули, вентиляция загудела.

— Даже не знаю, как вас благодарить, — сказал Фокс, закрывая за сарматами массивные ворота. — Кто бы знал, как надоело покупать дизель и всё время ждать взрыва или пожара. Демонтировать его я не буду — останется в резерве, но через месяц, если всё пройдёт гладко, попрошу вас его законсервировать.

— Всегда к твоим услугам, Пит, — благодушно кивнул Кенен. — Смотри, чтобы крысы не прогрызли корпус. Эта штука не горит, но «фонит» отменно.

Человек негромко рассмеялся.

— Крысы… С первого дня мне рассказывают про этих крыс. Во всём Кларке нет ни одного неочипованного зверька. А за пределами Кларка — только пыль и камни. Ваш генератор никто не тронет, мистер теск.

12 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Иджес вскинул руку, на долю секунды сверкнул «жалом» лучевого резака и отступил, пропуская Гедимина к самодельному стапелю, на котором стояла новая, только что изготовленная броня. Рядом с ней была вторая; механик подгонял пластины внешнего слоя обшивки, следя, чтобы они ложились внахлёст и закрывали нижние слои от жара и загрязнения. Гедимин снял скафандр со стапеля, поднял на вытянутой руке и выразительно хмыкнул.

— Ничего не весит, — он без усилий пошевелил кистью, и Иджес едва успел увернуться от пролетающего мимо сапога.

— Эй! — он показал Гедимину кулак. — Иди работать, теск. Нечего тут махать!

Гедимин, виновато мигнув, занял его место. Пластины обшивки легко сдвигались под пальцами; сармат выравнивал края, едва касаясь их резаком, и боялся, что броня треснет в его руках. Айзек уверял, что прочности там с запасом, но Гедимин вспоминал летающие твэлы и мгновенное расплавление центнеров ирренция — и думал, что эта «кожица» не защитит ни от чего. «Я бы в этом в реактор не полез,» — заключил он, тайком взвесив вторую броню на вытянутой руке. «В исправный и заглушенный — ещё ладно, а к аварийному — не подошёл бы.»

За его спиной заверещал и тут же замолчал чужой дозиметр — Айзек, опустив излучатель, убрал тёмный щиток с глаз и довольно усмехнулся.

— Всё работает. Экранирование, термостойкость, ударопрочность…

Гедимин, хмыкнув, посмотрел на свой кулак.

— Чем проверял?

— Конвекционными потоками над литейной станцией, — без тени усмешки ответил Айзек. — Внутри были термодатчики. Снаружи мы давали от пятиста до тысячи градусов, в броне за полчаса дошло до семидесяти.

Гедимин удивлённо мигнул.

— И верхний слой не испарялся? У меня с ним вечно проблемы, — он покосился на свои ладони. Сейчас их обшивка была иссиня-чёрной —