— Сиди здесь. Я — их механик, мне и разбираться.

…На обратной дороге Иджес молчал, угрюмо щурился и пыхтел в респиратор. К груди он прижимал непрозрачный свёрток, формой совсем непохожий на дрон… на исправный дрон, а не кучку обломков.

— Правила, атомщик, — проворчал он, не глядя на Гедимина. — Ты вмешаешься — моя команда вылетит. Если бы ты официально механиком был…

Гедимин пожал плечами.

— Тебе лучше знать.

Обиды он не чувствовал — разве что пыхтение Иджеса немного досаждало, отвлекая от мыслей. В лаборатории «дозревала» стальная заготовка; синтез шёл стремительно, хоть и медленнее, чем в куске урана. Гедимин прикидывал, как протащить сорок тонн железного порошка в коридоры оттока, и насколько при этом ослабнет исходящее излучение.

Уже у офиса, на территории «Вайтрока», сармат открыл передатчик. Экран был пуст — отправленное из-под энергостанции письмо осталось без ответа. Гедимин досадливо хмыкнул. Ничего о синтезе ирренция он, конечно, не писал — но Маккензи мог бы отреагировать и без «тыканья носом». «Вроде знает, что я пишу только по делу,» — вздохнул он, проходя мимо строя бараков. Иджес шёл рядом и тоже вздыхал — видимо, о судьбе взорванного дрона.

Вой сирены застал сарматов у полосы препятствий; когда они добежали до штаба, из распахнутой и заклиненной двери уже выскакивали вооружённые бойцы, а к порогу разворачивался погрузочным люком ликвидаторский фургон. Скегги, обвешанный огнемётами, стоял чуть поодаль, разгибал согнутые пальцы на руках, пересчитывая сарматов, и отмахивался от крутящегося рядом с ним Вепуата.

— Идут! — крикнул разведчик, замахав двумя руками и подпрыгнув на месте. Скегги ударил кулаком о кулак.

— Иджес — живо на борт! — он бросил в руки механику незаряженный огнемёт, кто-то высунулся из люка и помахал запасными подсумками. — Радиофаги в «Лорадо»!

Гедимин метнулся в штаб. Когда он со сфалтом в руках выскочил на порог, первый фургон с десантом уже выезжал на дорогу, второй заканчивал погрузку. Скегги стоял у люка, уже без лишнего оружия, и считал бойцов. Гедимин мимо него рванулся к машине — и налетел грудью на выставленную руку.

— А ты куда⁈ Живо в штаб!

Гедимин ошалело мигнул.

— На вылет…

Скегги решительно отодвинул его от люка и шагнул на трап.

— В штаб со своей спиной! Без приказа никуда не прыгать!

Гедимин — уже по инерции — потянулся к поручню у края люка. Скегги быстро оглянулся через плечо.

— Вепуат, иди сюда! Присмотри за Гедимином, чтобы никуда не влез!

Сармат отдёрнул руку. Вепуата оклик застал у самого входа — он тут же высунулся наружу, и Гедимин замотал головой.

— Он же разведчик, вы что, без него…

— Лучше один раз без разведки, чем навсегда без ремонтника, — мрачно ответил Скегги, задвигая крышку люка до узкой щели. — Сиди и лечись!

Фургон, набирая скорость, рванул к воротам. Гедимин растерянно покачал головой и побрёл к двери. В штабе шевельнулся одинокий силуэт — Ренгер, простояв несколько секунд в проходе, вернулся за свой микросканер.

— Болит? — спросил он, повернувшись к Гедимину. Тот досадливо фыркнул. Какая-то мышца взаправду ныла, потревоженная прыжками со сфалтом наперевес — и это лишь усиливало досаду.

— Я могу стрелять.

— Там справятся без тебя, — пообещал Ренгер. — Меня, как видишь, тоже не взяли…

Он снова уткнулся в микросканер, и последние слова прозвучали невнятно — сармат уже думал о другом.

— Может, совпадение, но маловероятно. Похоже, тенденция…

— Чего? — Гедимин попытался заглянуть в окуляр. То, что Ренгер сканировал, опознать не удалось, — белесый, слегка розоватый с одного бока фрагмент органики…

— Рост мозга, ремонтник, — отозвался Ренгер. — Областей, отвечающих за анализ… и за социальные связи. Куча зон клеточного деления прямо в мозгу. Наверное, ни один биолог такого не видел.

Гедимин мигнул.

— Это про крыс?

— Ну да, про наших серых… мутантов, — Ренгер рассеянно кивнул, не отрываясь от микросканера. — Чем сильнее деформация тела, тем крупнее эти области. Данных у меня пока маловато, но есть вероятность…

Гедимин навалился грудью на стол и тяжело вздохнул. «Даже у крыс растёт мозг! Чем бы облучиться для такой же мутации?..»

12 апреля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин вошёл в штаб в первых минутах седьмого. Дневная смена, заступив на дежурство, влезала в скафандры, выездные отряды собирались на расчистки, Иджес раздавал зарядившиеся за ночь аккумуляторы. Ренгер, покинув обычный «пост» за микросканером, высматривал что-то на экране телекомпа. Скегги, проходя мимо, ткнул Гедимина в плечо — «иди к биологу!»

— «Подарок» от ночной смены, — едва заметно усмехнулся Ренгер, отвернувшись от экрана. — Сигнал из Спэйсмен Форест. В больнице два ребёнка с ксенопаразитами. Личинки, аналогичные нашей, но на более ранней стадии развития.

Гедимин беззвучно выругался.

— Где они их нашли? — спросил он. В памяти всплыла карта Ураниума — Стоунфилд и Спэйсмен Форест друг к другу нигде не примыкали. «Что у них общего? Воздух? Коммуникации?.. Sa hasu! Если эта дрянь в водопроводе…»

Ренгер пожал плечами.

— Даже взрослая особь редко может вспомнить, что делала месяц назад. Что уж говорить о неполовозрелых… Где-то в городе. За стену они не выезжали. И на складах, что интересно, не были…

Гедимин перевёл взгляд на экран. Ренгер повесил рядом изображения найденных личинок; у тех, что поменьше, ещё не было присосок на голове и хвостовых лопастей, но в остальном белые червяки друг от друга не отличались.

— Что оно может сделать с носителем? — спросил он и невольно поёжился, вспомнив, как из него доставали фторных личинок.

— Ничего хорошего, скорее всего, — отозвался Ренгер. — Судя по размерам личинок, родные хозяева у них значительно крупнее. Даже яйцо, попавшее в человека, намертво закупоривает кишечник, а уж взрослая особь… Вот то, что они в приматах не дохнут, а растут, — это очень