Шрифт:
Закладка:
06 апреля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Уцелевший обломок перекрытия между двумя разрушенными этажами висел на удобной высоте — в двадцати сантиметрах над головой сидящего Гедимина. Сармат поднял руки, упираясь ладонями в холодный рилкар. На лицевой щиток посыпались капли конденсата.
— Тридцать один… тридцать два… — размеренно считал секунды Иджес. Гедимин старался на него не смотреть — от тревоги в его взгляде самому ремонтнику становилось не по себе.
— Тридцать шесть…
Гедимин, морщась, опустил руки. Вдоль хребта дёргало, неприятно обмякшие пальцы мелко дрожали.
— Хватит, Иджес. И так всё ясно.
Он выбрался из-под перекрытия, мимоходом проверив его прочность, и смахнул со шлема воду. Этого, впрочем, можно было и не делать — с неба капало, и с каждой минутой сильнее. «Опять защитное поле убрали. Кому мешало⁈»
— М-да… — пробормотал Иджес; его глаза потемнели и угрюмо сощурились. — Так ты, и правда, много не наработаешь. Ни стоя, ни сидя.
Гедимин мрачно кивнул.
— Придётся Гварзе самому копаться в излучателе. Или выждать неделю.
Сарматы вышли из-за полосы препятствия, когда последние фонари уличной подсветки погасли. Гедимин покосился на часы. «Ещё даже не рассвело. Обычно чуть не до полудня всё сияет. Может, дело в простое энергоблока? Не хватает энергии на гетто…»
…Через полчаса штаб опустел — всех, кто не уехал на расчистки, Скегги отправил на полигон — тренироваться на политой дождём полосе препятствий и стрелять по мишеням. Форк и Мориал держались поодаль, с опаской глядя на командира; проходя мимо них, Гедимин краем уха услышал что-то о «нескончаемых стрельбах». На тренировку они, впрочем, пошли, хоть и отстав от остальных — Ренгер выбрался из-за стола и следил, чтобы никто не остался под шумок в штабе.
— А ты сиди, — сказал он Гедимину, засобиравшемуся на улицу. — Можешь даже лечь. Макаке такая травма всю жизнь вспоминалась бы. А от сармата ждут, что через неделю вскочит и побежит.
Гедимин благодарно кивнул — хвататься за мокрые камни дрожащими руками, и правда, не хотелось. «Выйду, когда все набегаются, и осторожно пройдусь. Разминка-то не помешает…»
Загудела вытяжка, потянуло сквозняком, — Ренгер извлёк из консервирующего раствора очередную крысу. Гедимин посмотрел на неё и поморщился. Животное было крупное и вроде не заморенное, но выглядело, даже для сармата-небиолога, уродливым, изувеченным. Гедимин пересчитал конечности, потом — суставы на них, и перевёл взгляд на разинутую пасть — Ренгер как раз копался в ней. Язык у крысы был раздвоенный, и вывернутая нижняя челюсть, похоже, тоже раздваивалась — посередине по всей длине прослеживался двойной загнутый валик.
— Странные нынче крысы, — пробормотал Гедимин, отводя взгляд. Ренгер хмыкнул.
— Слышал когда-нибудь о направленной мутации?
Он повернул тушку крысы набок, прижимая ладонью неестественно длинные конечности.
— Смотри на тазовую кость. Видишь?
Гедимин не был уверен, что смотрит в правильную точку, но на всякий случай неопределённо хмыкнул.
— Крупные особи тёмно-серого окраса, — проговорил Ренгер, аккуратно взрезая шкуру на боку крысы. — Целый тип со сходными деформациями. Удвоение костей от сустава. Иногда — удвоение позвонков. Очень большая голова. Смотри здесь.
Он тронул ланцетом кожу над остекленевшим глазом. Этот труп хорошо сохранился — видимо, попал под газовую атаку; обычно черепа моджисок приносили в лабораторию по частям, и хрупкие органы терялись первыми.
— Очень много кости. У мелких особей здесь и здесь — только хрящ. Тут — полное окостенение. Утолщение черепа, утяжеление челюстей. И…
Ловко отделив голову крысы, Ренгер положил её в поддон и прикрыл плёнкой.
— Надо бы собрать статистику по строению мозга. Явное увеличение в этой части популяции. Но мозги до вскрытия редко доживают.
Он покосился на Гедимина и криво ухмыльнулся.
— Узнал больше, чем хотел?
Гедимин неуверенно покачал головой.
— Много информации… А к чему всё это? Эти изменения? И почему у всех одинаковые?
Ренгер пожал плечами.
— Я же говорю — выглядит как направленная мутация. Может, кто-то со скуки упражняется на крысах…
Гедимину вспомнился Ассархаддон, и он невольно поёжился.
— Но зачем такие упражнения? Не вижу смысла…
Ренгер фыркнул.
— Кто бы говорил, атомщик. Кто бы говорил…
Затылок Гедимина обдало жаром, и сармат сердито сощурился. «Сравнил же, мать его пробирка… Где крысы — и где ирренций⁈»
Дверь громко лязгнула — и с пронзительным скрежетом распахнулась. Гедимин резко развернулся к «идиоту, ломающему створки», но осёкся, увидев на пороге отряд охраны. Первые двое втиснулись в двери одновременно — от этого створки и перекосились.
— Кет? Ступай с нами, — буркнул один из протиснувшихся. — Приказ Гварзы.
— Яд-дро Сатурна… — протянул Ренгер, вытирая руки о подвернувшуюся ветошь. Гедимин застыл на месте, ошалело мигая. «Гварза? Я же сказал ему…»
— Чего встал? Шевелись! — охранник недобро сузил глаза и выразительным жестом положил руку на рукоять шокера.
— Я не пойду, — угрюмо ответил Гедимин. — Передай Гварзе — у меня болит спина. Пусть неделю выждет.
Охранники, переглянувшись, презрительно фыркнули.
— Иди сюда, амбал. Командиру виднее, что там у тебя болит.
Первые двое сарматов шагнули внутрь. За ними маячили ещё четверо. Гедимин досадливо сощурился. «Ну и что мне, в них стрелять⁈»
— Уходите по-хорошему, — попросил он, включая генератор защитного поля. «Не плазмой же по ним…» Охранники с ухмылками взялись за шокеры. Предводитель, сдёрнув оружие с пояса, похлопал им по ладони.
— Не дури, теск. Нас тут шестеро. Не пойдёшь — потащим.
Ренгер молча вытирал руки спиртовыми салфетками, но на этой фразе отложил пачку и шагнул вперёд, недобро щурясь на чужаков.
— Вам же ясно было сказано — с вами никто не
