— Значит, я как-то мутировал, — а вот теперь я стал закипать по-настоящему. Мы до сих пор стояли возле декомпрессионной камеры и не думали куда-то двигаться. — Я понятия не имею, что со мной было до нейтрализации. Может, я нажрался руды с актинием, откуда мне знать? Но раз уж ваш император решил меня не убивать, значит, и вам пока не стоит этого делать.

— Даже не думал.

— Я могу увидеть хотя бы кого-то из своих? Аннарин?

— Разумеется, — сжалился Капитан. Мужик был дотошный, хотел всё выяснить, но это была его работа. Я не заметил злобы или гнили в его глазах. — Она в медотсеке.

— Вы сказали, с ней всё в порядке, — охрана расступились, и я выдвинулся по коридорам.

— Физически всё в порядке, но она в глубоком шоке.

Девчонку осматривал местный медик. Этот корабль был в разы больше первых двух увиденных мной, и укомплектован огромным количеством персонала.

— Гайл, — Девчонка встала навстречу, отталкивая медика, и обняла меня, но я сразу почувствовал, что она была слаба. Мне не понравился её взгляд: отчуждённый, замкнутый. Она села обратно на стул и отвечала монотонно, не как обычно, взгляд был рассеян и пуст.

— Что с ней?

— Посттравматический шок.

— Сказали, она не пострадала.

— В капсуле нет, в целом по медицинской части всё хорошо, за исключением нескольких довольно сильных ссадин и ушибов однодневной давности. Вероятно, она подвергалась другому воздействию?

— Какому? — я разговаривал с доктором, и Девчонка даже не реагировала на мои вопросы.

— Ммм, не знаю, как вам сказать. Это сугубо личное дело ллири Фрэйн.

В этот момент Девчонка подняла на меня полные слёз глаза.

— Что? — Нет, Аннарин, только не говори, что он… У неё начала дрожать подбородок. Так. Ладно. Когда, мать его, ублюдок воообще успел?

— Успокоительное, — почему-то сказал я.

Медик сделал инъекцию, и Девчонка вырубилась.

— Зачем так много? Нужно было в два раза меньше.

— Я итак дал дозу в два раза меньше. Видимо, психосоматическая реакция.

Черт, я запустил пальцы в волосы. Крэю нужно было размозжить башку: как противник он был достоен только этого. Я опёрся на стол, делал глубокие вдохи, задерживая дыхание, и с шумом выпускал воздух.

— Вы, в порядке.

— Я — да.

Кроме того, что чувствовал себя отвратительно. Я упустил урода: мне нужно было не усмирять симбионты, а напрячь ещё сильнее, чтобы вырвать его голову из скафандра. Упущенные возможности — всегда самый большой пункт в графе «разочарование в себе».

Пальцы снова стали светиться, но быстро пришли в норму. Впервые за мою жизнь хладнокровие, которое я всегда считал самым полезным качеством наёмника, в том столкновении сыграло против: я не испытывал настоящей ярости, я выполнял работу, не вовлеченно, подобно хирургу, а должен был — личную месть. Я посмотрел на Девчонку, и грудь пронзило дикое чувство вины. Я хорошо относился к ней, но не впускал внутрь. Как и весь этот мир. Может, поэтому, редко называл её по имени.

Воспоминания снова нахлынули, теперь уже наяву: когда последнее «задание» стало для меня личным делом, всё вообще вышло из-под контроля. Поэтому я и оказался здесь. Дерьмовый период.

Доктор переложил Аннарин на ближайшую кушетку, а я рассматривал её нахмуренное даже во сне лицо. Ей нужно будет как-то справиться с этим. И жить дальше. Я был виноват с самого начала, когда отпустил на ту идиотскую вечеринку. Никогда нельзя считать себя умнее других. В конце концов даже самый дремучий эмбицил может в определенный момент времени оказаться удачливее тебя. Я знал это, знал всегда. А бонзы Данайган, как оказалось, были явно одарённее Тенемхета, Аритайны и меня вместе взятых.

— Ллейр? Точно все в порядке? — доктор смотрел на кусок стола, аккуратно раскрошившийся под моими светящимися пальцами, хотя я даже не сжимал их.

Пора заканчивать со всем этим.

— Конечно, ллири Фрэйн, вне подозрений. Данные с «Менхита Рахта» показывают, что её держали там силой. Если бы не вы, «Менхиту» удалось бы покинуть орбиту. Хотя теперь они угнали «Эмхеру». Поймите нас правильно, с вами еще будут разбираться. Ллири Фрэйн пока лучше подержать в медицинском модуле.

— Да, конечно.

Мы уже были на земле, в здании космодрома Нирилдарион, и нас сопровождал приличный конвой. Я, наконец, увидел всех парней. А вот Дженри не было.

— Её уже отправили специальным рейсом, — я не на шутку встревожился, мне так и не дали с ней поговорить, лишь кормили заверениями, что она в порядке.

Ещё трое ребят, которых дал нам капитан Форг, стояли тут же. Я подошёл к одному из них, Нао:

— Мы — единственные, кто выжил из экипажа «Эмхеру», — начал он сразу. — Они всех убили, в прямом эфире. Мы всё слышали.

— Парень, я сочувствую.

— Получается, отправив нас на штурм, он спас нам жизнь.

— Нао, мы ещё почтим его память. Форг был, — я замолчал, ведь почти не знал его, — классным. И весёлым.

Охрана не подгоняла нас, внимательно слушая разговор. К нам даже подошёл капитан Тей-Риджет со своей частью речи:

— Я знал Форга лично. Сочувствую, парни. Он действительно был весёлым, но не вполне опытным, к сожалению. Это результат того, что наша армия не принимала участия в военных действиях с момента последней Тысячелетней войны. Уже тысячелетия. Реального боевого опыта у нас мало, в отличие от Сикарионов.

Капитан посмотрел мельком на моих ребят, и я встал на их защиту.

— Эти — хорошие ребята, они были на стороне Форга, и на стороне империи.

— Разберёмся, — я видел, что капитан непредвзят и хочет мне верить.

Мимо нас проехали носилки с бессознательной Аннарин.

Пока мы шли, я незаметно поравнялся уже себитами, которые также конвоировали нас:

— Аритайна? У номарха получилось?

— Простите?

А вот это уже странно. Себит вел себя так, будто был обычным дроидом.

— Аритайна?

Дроид смотрел на меня непонимающим взглядом своих неживых глаз.

— Простите, ллеир, я могу вам чем-то помочь? — дроид даже протянул руки к своему травмату. Отличная манера, предлагать помощь, хватаясь за оружие.

— Нет, я просто не в себе.

— Тогда, возможно, вам стоит запросить помощь медработника. К сожалению, я не обладаю подобной квалификацией.

Ещё не хватало того, чтобы исчезла Аритайна.

Нас разделили: Девчонка была в Медицинском модуле, я с парнями, кажется, в Модуле федеральных расследований. Нам не давали общаться с Дженри и больше всего я опасался, что ребят, в самом лучшем случае, опять отправят на нейтрализацию. А меня — на опыты.

Нас развели в разные комнаты, не давая общаться. Не то, чтобы охрана была какой-то усиленной, или мы официально считались опасными преступниками и даже подозреваемыми. Скорее, задержанными до выяснения всех обстоятельств своего нахождения на орбите