что хочу.

Констейбл поднял одну бровь.

– С какой стати вам было перекапывать весь ваш сад?

Фрэнсин пожала плечами, решив держаться той лжи, которую она скормила Мэдлин.

– До меня дошло, как много здесь было ядовитых растений. Я заметила это только тогда, когда мы с вами заговорили об этом.

– И поэтому вы решили вырвать из земли все разом?

Скепсис в голосе Констейбла вызвал у нее раздражение.

– Это было правильно и необходимо.

– Чушь! И если вы хотите сделать то, что правильно и необходимо, то вам нужно отремонтировать ваш дом, потому что вот он-то действительно представляет угрозу для здоровья.

Фрэнсин посмотрела на неисправный фронтон – кажется, он выпирал еще больше, чем прежде. Еще одна буря, и он обрушится. То же самое можно сказать и о часовой башне, которая, похоже, еще больше наклонилась вбок.

– С этим придется подождать.

– Позвольте мне заняться им, – мягко предложил Тодд. – Я поговорил с моим приятелем о вашей системе центрального отопления. Он сказал, что сможет приехать сюда из Лондона в следующем месяце, чтобы осмотреть ее. А сам я могу починить этот фронтон и часовую башню.

Фрэнсин колебалась. Он уже знал, что ее финансы не позволят ей оплатить существенный ремонт.

Будто прочитав ее мысли, Тодд добавил:

– Вам надо будет заплатить только за материалы, и я могу сделать так, что и они достанутся вам по самым низким ценам. Мы с Кифом можем сделать эту работу в наше свободное время.

Фрэнсин с сомнением посмотрела на него, затем, смирившись, вздохнула. Констейбл ставил ее в тупик; она просто не могла понять, почему человек, которого она едва знает, готов сделать ей такое большое одолжение. Однако не могла отказаться от его предложения, ведь дряхлый строитель из Хоксхеда скорее обрушил бы весь дом, чем отремонтировал его.

– Почему вы хотите мне помочь? – спросила Фрэнсин. – Вы же меня совсем не знаете. Боже мой, вы же всего-навсего мой постоялец!

– Я знаю вас достаточно хорошо и хочу сделать это не столько ради вас, сколько ради самого этого здания. Было бы жаль, если б такой красивый дом развалился.

– Хорошо, – неприветливо сказала она. – Дайте мне список материалов, которые вам понадобятся.

– В этом нет нужды. Я с этим разберусь.

Фрэнсин открыла было рот, чтобы возразить, затем закрыла его. Она понятия не имела, какие материалы ей могут понадобиться. Она умела хорошо делать всю работу по дому, но если речь заходила о строительстве и ремонте, то могла самое большее забить пару гвоздей.

Фрэнсин кивнула.

– Спасибо.

Тодд настороженно посмотрел на нее и открыл рот, затем закрыл его.

Фрэнсин нахмурила брови.

– Есть что-то еще? – спросила она.

– Нет… Да… Вообще-то… – Констейбл вздохнул и улыбнулся. – Иногда вы заставляете чувствовать меня зеленым школьником, – уныло ответил он.

Смутившись, поскольку он всегда вызывал у нее такие чувства, Фрэнсин пробормотала:

– Простите.

– Я подумал… Э-э… – Он сделал глубокий вдох. – Я не привык просить женщину дважды, если она уже сказала мне «нет», но подумал, что теперь, когда мы узнали друг друга немного получше, вы, возможно, передумаете и все-таки согласитесь поужинать со мной.

Фрэнсин покраснела – хотя ей не хотелось признаваться в этом себе самой, она надеялась, что он пригласит ее опять. Она наблюдала за ним краем глаза и видела, что Тодд морщится, ожидая ее отказа.

– Да, мне бы этого хотелось.

– В самом деле? – спросил он, удивленно моргнув.

Фрэнсин прикусила губу и улыбнулась.

– Да, мне очень этого хотелось бы.

– Отлично. – Он расплылся в улыбке. – В любой вечер, когда вам будет удобно.

– Мне удобно в любой вечер. – Фрэнсин двинулась в сторону дома, пытаясь скрыть свое пылающее лицо.

– Есть еще кое-что, – добавил Констейбл, зашагав рядом с ней. – Я наводил справки… – Он запнулся, и вид у него сделался почти виноватый.

Фрэнсин вопросительно посмотрела на него.

– Мне стало любопытно, когда я услышал, что вы хотите узнать, что сталось с вашим отцом, и хотите найти его – и, разумеется, ваших сестер.

Фрэнсин остановилась как вкопанная.

– И что? – с вызовом спросила она.

– Мне кажется, что я, возможно, нашел его.

26 июля 1969 года

– Чего тебе надо? – резко спросила Агнес, когда Бри промчалась через церковные ворота и остановилась перед ней. Агнес скрестила руки на груди, обхватив ими свою потрепанную сине-белую собаку, и нахмурилась. Виола и Розина прекратили раскладывать цветы на старых могилах и торопливо подошли к Агнес.

Бри неодобрительно посмотрела на своих сестер.

– Вы сорвали эти цветы в мамином саду?

Виола с виноватым видом спрятала бледно-голубые цветы за спину.

– Мама сказала, что незабудки предназначены для того, чтобы помнить мертвых. А никто не вспоминает тех, кто лежит в этих старых могилах. – Она показала кивком на выщербленные могильные камни, имена на которых давно стерла природа.

Покачав головой, Бри сказала, стараясь произносить слова так властно, как она только могла:

– Мама говорит, что вам надо сейчас же идти домой. Отец вот-вот вернется.

– Нет, – ответила Агнес, сузив глаза. – Отец меня не пугает.

– А меня пугает, – прошептала Виола и своими большими зелеными глазами посмотрела на Агнес, явно восхищенная смелостью старшей сестры.

– Это потому, что ты ябеда, – огрызнулась Бри и перевела взгляд на младших девочек. – Ви, Рози, идите домой. А Агнес оставьте здесь, раз она не боится. – Хитро улыбнулась. – Ты можешь остаться с привидениями.

– С какими привидениями? – спросила Виола, нервно оглядев старое кладбище, которое внезапно показалось ей зловещим. И, взяв Розину за руку, торопливо подошла к Бри, которая, будучи самой старшей, могла, по ее мнению, наиболее успешно противостоять привидениям.

Агнес сердито посмотрела на своих маленьких сестер, возмущенная их предательством, и они спрятались за Бри.

Та торжествующе усмехнулась.

– Так ты идешь или нет?

– Нет. – Агнес отвернулась, чтобы скрыть слезы, выступившие в уголках ее глаз. Это было состязание воли, которое ей никогда не выиграть, потому что никто не мог тягаться в этом с Бри.

– Перестань, Агги. Не глупи. Нам надо быть дома до того, как Отец вернется из паба. Ты же знаешь, каким Он бывает, когда…

– Не надо, Бри, – сказала Виола, потянув ее за руку. – Я хочу пойти домой.

Бри не сдвинулась с места. Она сверлила глазами Агнес, которая начала с нарочитым старанием раскладывать незабудки на одной из старых могил в попытке скрыть свое лицо.

– Если мы все не будем дома, когда Отец вернется, – настаивала Бри, – то нам всем попадет. Пожалуйста, Агги. Пойдем с нами, у нас мало времени.

Агнес, успокоившись, повернулась к старшей сестре.

– Только если ты скажешь