Шрифт:
Закладка:
— Могли бы — добрались бы, — возразил Дейв. — Но они почему-то уверены, что путь к артефакту им должна открыть Марика.
— Они рассуждали о магии крови, это так, — пробормотала я. — И все же, все же… Тетя не оставила никаких указаний. Я проштудировала ее записи, письма, даже заметки на клочках салфеток — и ничего.
— Попробуем зайти с другой стороны. — Людвиг поразмышлял и сжевал крохотный пирожок. — Марика, представь себе, что к тебе явились заговорщики и угрозами, посулами или как-нибудь еще заставили тебя делать артефакт. Предположим также, что это — судя по знакам, замеченным Дейвом, — вещь, которая должна неким образом убить человека. Как бы ты действовала?
Я задумалась. Мужчины пили чай и не мешали мне.
— Для начала, — медленно произнесла я, — мне пришлось бы вспомнить все сочетания запретных знаков… да и сами запретные знаки, если уж на то пошло. Возможно, тетя помнила их лучше, чем я. Или у нее имелась какая-то книга?.. Да, заказчики такого артефакта, определенно, могли снабдить ее нужными сведениями… Далее я бы нарисовала схему и рассчитала формулы, а также прикрепила сложный входной стандарт, чтобы направить и усилить действие артефакта. Мне потребовалось бы обратиться с расчетам, сделанным около двух веков назад мэтром Сибилиусом Рентором и до сих пор считающимся лучшими. Рентор работал с запретными знаками, получив от тогдашнего короля официальное разрешение и приводя в исполнение приговоры. Большинство его работ безвредны и направлены на создание допустимых артефактов, но некоторые…
Я запнулась. Что-то мелькнуло на краю сознания, какая-то догадка или воспоминание — мелькнуло и исчезло.
— А дальше мне потребовалось бы подобрать материалы и создать оправу. Камень… Я не знаю. Все зависит от того, должна ли смерть быть очевидной или нет. Это разные задачи и совершенно разные минералы. Оправа… Рутений или платина. Скорее первое. Для таких неблагородных целей он послужил бы прекрасным проводником.
— Отлично, — сказал Людвиг, — а ты могла бы создать оправу сама?
— Нет, — покачала я головой, — максимум соединить из нескольких уже готовых элементов. Здесь нужно ювелирное мастерство высокого класса, а я не училась…
Я замолчала. Внезапно мне стало ясно, почему Зельда сидит отдельно и не слышит нашего разговора, и я осознала то, что Отеро понял, как только услышал от меня про разыскиваемый преступниками артефакт.
Моя тетя не владела ювелирным мастерством на том уровне, который требовался для создания оправы. Зельда замешана. Она не могла оставаться в стороне.
— Ты уверен? — беспомощно спросила я у Людвига. — Может быть, тетя Розалинда обращалась к другому ювелиру?
— Увы, Марика. Когда тебя похитили, Зельда была тут. И она взволновалась гораздо больше, чем следовало бы. По сути, ты ведь ей никто, а она переживала так, будто вы родные сестры. Задавала моим людям странные вопросы… Я велел ее отсюда не выпускать. Но сейчас мы окончательно выясним, в какой степени она замешана. — Отеро повел рукой и что-то шепнул. — Мисс Ханниген! Прошу вас, идите сюда. Имеются вопросы.
Зельда неохотно выбралась из-за стойки и подошла к столу. Садиться не стала.
Она стояла, сложив руки на груди и глядя в пол, будто пытаясь таким незамысловатым образом защититься от нас всех. Мы молча смотрели на нее: я — все еще надеясь, что ответы окажутся для меня приятными, Людвиг — оценивающе, а Дейв — с холодным любопытством. Даже Нил уставился на ювелира глазами-плошками, и хотя мой кот мысленно никак не комментировал происходящее, я чувствовала, насколько он растерян.
— Мисс Ханниген, — начал Людвиг, — мы с вами могли бы отправиться в нашу официальную резиденцию, и я бы допрашивал вас в камере, как и следовало сделать. Но из уважения к мисс Смит, которой сегодня и так досталось, я задам свои вопросы здесь. Вы готовы отвечать?
— А у меня есть выбор? — глухо осведомилась Зельда.
— Есть. Рассказать все, что знаете, добровольно, или продолжать делать вид, что не в курсе происходящего. В первом случае я буду снисходителен. Во втором… понимаете сами.
Зельда молчала. По щекам ее вдруг заструились слезы: я впервые увидела, как эта суровая, отсекающая любые проявления эмоций девушка рыдает. Я даже подалась вперед в инстинктивном желании утешить ее, однако Дейв придержал меня за руку и молча покачал головой. Зельда вытерла щеки ладонями и выдохнула:
— Хорошо.
Людвиг встал, а свой стул подвинул к Зельде.
— Садитесь. И не вздумайте от меня что-то утаить. Это ваш последний шанс хоть как-то оправдать себя, мисс Ханниген. Не упустите его.
Зельда сгорбилась на стуле; теперь Отеро нависал над нею, словно грозовая туча над городом, и мне показалось даже, что тени в углах оживились.
— Как вы попали на работу к Розамунде Галбрейт?
— Так, как и говорила, — буркнула Зельда. — Она отыскала меня у наставника и предложила работу. Это правда. Когда я начала делать украшения в «Лазурите», никакими преступлениями тут и не пахло. Мы просто делали отличные вещи, и все. Я радовалась, потому что леди Галбрейт хорошо мне платила.
— В какой момент у вас возникли сомнения, будто что-то не так?
— Сомнения? — Зельда печально усмехнулась и выпрямилась, посмотрев Отеро в глаза. — Да какие сомнения… Примерно года два назад к нам стала часто приходить инспектор Финч. Делала вид, что дружит с леди. Только дружбу она придумала: я гнилых насквозь вижу. Но кто станет слушать полуорка… Я пробовала завести с леди Галбрейт разговор, она от меня отмахнулась, дескать, сама разберется. Ну, и я не стала лезть не в свои дела. А потом, однажды, я пришла на работу и обнаружила магазин закрытым. Леди объяснила мне, что теперь у нас есть несколько частных заказчиков, для которых мы будем делать артефакты высокой сложности. Мы и правда сидели над каждым по несколько дней. Но платить стали еще больше, так что я не жаловалась.
Она взяла со стола салфетку и высморкалась в нее.
— Потом, в другой день, когда я пришла, леди была очень расстроена и напугана. Я немного чую такие вещи, я говорила вам, миледи… Она усадила меня за стол и сказала: «Я доверяю тебе, Зельда. Мы должны сделать нечто за рамками того, чем обычно занимаемся. Так надо, поверь мне». Я не поняла, о чем она говорит. Я знать не знала о запрещенных знаках. О всяких плохих артефактах слышала от учителя, но дела с ними никогда не имела. Откуда… Меня этому не учили. Леди Галбрейт рисовала то, что мы должны создавать, и я повторяла оправы
