— Мы поняли, — сказал Людвиг. — Что было дальше?

— В тот же день, как леди Галбрейт поговорила со мной и я согласилась работать, как она скажет, к нам домой пришли. Мамы не было. Ее никогда нет, — Зельда усмехнулась. — Их было двое. Мужчины. Явно не из высокородных, но и не из самых низов. Они сказали мне: я должна шпионить за леди Галбрейт. Каждый день говорить им, что она делала, что сказала, как посмотрела. Я хотела выгнать их. «Если сделаешь, как мы просим, получишь деньги. Будем платить каждую неделю десять золотых толаров. А не сделаешь — у тебя ведь много родственничков, о которых ты так печешься? Слишком много, тебе не кажется? Младенческие шейки ломаются с таким приятным хрустом…». Я все поняла и согласилась.

— И вы докладывали им каждый день?

Зельда кивнула.

— Мы встречались на Ратушной площади. Народу много, ты вроде на виду, а вроде и затерялся. Я говорила, как прошел день и над чем мы сегодня работали. Старалась вспомнить все слова леди. Но она мало со мной разговаривала. Может, подозревала меня.

— Может, и подозревала, — пробормотал Дейв, и я покосилась на него. — Она была очень наблюдательна.

— Мне было так стыдно. Я думала рассказать леди. Но несколько раз я видела тех типов недалеко от нашего дома. Думаю, они хотели, чтобы я их заметила и поняла, что они глаз с меня не сводят. Моя мать — душа пропащая, а моих сестер и братьев я люблю. Я должна их защищать.

— Ваши мотивы мне ясны, — холодно произнес Людвиг. Он отошел от Зельды, словно давая ей выдохнуть, и налил себе чаю. — Что дальше? Вы утверждали: в какой-то момент леди Галбрейт перекрыла вам доступ в магазин.

— Так и было, — проговорила Зельда. — Примерно за две недели до… ее кончины. — Она, наконец, посмотрела на меня. — Если бы я знала, миледи…

— И что бы вы сделали? — перебил ее Отеро. — Давайте оставим душевные излияния на потом. Мне важны факты.

— Хорошо, мистер. Я пришла на работу, и леди открыла дверь, но внутрь меня не пустила. Сказала, будто ей заказали вещь настолько секретную, что она даже меня не может допустить к работе. Я спросила: «А как же оправа?». «О, такую оправу я сделаю сама, поверь мне, да и ты для нее раньше кое-что изготовила», — усмехнулась она. Так и было: леди Галбрейт просила меня делать элементы оправ, но не всегда их применяла. Я заметила, что она плохо выглядит. Побледнела, под глазами синие круги. Я спросила, не заболела ли она, однако леди лишь покачала головой. Сунула мне мешочек с деньгами и велела идти домой. Сказала, что пришлет за мной, когда закончит с этим заказом. Я ушла.

— Что сделали люди, которые давили на вас?

— Ничего, — пожала плечами Зельда. — Велели сидеть и не высовываться.

— Они знали, над чем она работает, — произнесла я, и все ко мне повернулись. Я сжимала чашку так, что боялась раздавить тонкий фарфор. — Все предыдущие заказы были лишь подготовкой к главному, в который посвящен ограниченный круг. Возможно, еще какие-то части оправы изготавливали другие ювелиры, не подозревающие о том, что из нее соберут. Возможно, тетиных знаний хватило бы, чтобы сделать ее. Это может быть камень… нет, вряд ли. Скорее, особое сочетание камней в тончайшей обработке и знаках. Очень сложные формулы, чтобы все заработало. Дейв, что она у тебя заказывала?

— Я уже думал. Ничего такого. Ни одно из сочетаний взятых у меня камней не даст запретного эффекта.

— Значит, ей принесли… принесли нечто. — Я отставила чашку. — Один камень, который усиливает действие тех, что у нее были. Или несколько. В работах мэтра Рентора описаны случаи, к которым он сам не подступался, но другие делали. Случаи, означающие создание вещи — и смерть для артефактора.

— Боги… — пробормотал Дейв.

— Когда леди Галбрейт умерла, к вам приходили те люди, мисс Ханниген?

— Конечно, мистер. Велели молчать. Научили, что говорить, если станут спрашивать. Ну и сказали, что все равно за мной следят. А, еще спросили, не знаю ли я тайников леди Галбрейт. Но я не знала.

— А потом, когда мисс Смит приехала? Не велели вам наниматься к ней обратно на работу?

— Нет. Пока миледи и мистер Линден не пришли ко мне, я и не думала, что вернусь в «Лазурит».

— Ты следила за мной? — тихо спросила я у Зельды. — Они тебя попросили?

Та покачала головой.

— Они явились один раз, когда вы меня наняли, и велели ни слова не говорить вам о том, что было. Денег больше не сулили, — она усмехнулась, — зато угрожали. Я уж и привыкла… А, еще один обмолвился, видать, случайно, потому что напарник на него шикнул. Сказал: «От этой толку не будет. Теперь либо родственная кровь, либо никак».

Я вцепилась в край стола.

— Похитители сегодня говорили: то, что они ищут, может быть завязано на магии родственной крови и откроется лишь мне. Бежевое, в половину моей ладони. Только вот… ты знаешь.

Мы с Людвигом переглянулись; он еле заметно поморщился, а затем кивнул.

— Мисс Ханниген, — обратился он к Зельде, — сейчас вы отправитесь домой и будете находиться там, пока я вас не вызову. Вас станут охранять. Конечно, я могу посадить вас и в камеру, так надежнее, но семья… Этого местное управление полиции не вынесет. Что-нибудь еще хотите нам сказать?

Зельда вздохнула.

— Только то, что мне очень жаль, миледи. Вы были так добры ко мне, и леди Галбрейт тоже. А я вас подвела.

— Пространные извинения принесете, когда мы разберемся с этим делом и вы отбудете свое наказание, — поторопил ее Людвиг. Судя по обреченному виду Зельды, о наказании она уже думала, долго и упорно. — Сейчас отправляйтесь домой.

Глава 22

Спала я беспокойно. Мне снились облака формул, значения которых я не понимала; кружились запретные знаки, втягиваясь в сияющее кольцо — неизвестный мне артефакт… По улицам Райстона бежали линии, складываясь в узор, и мне казалось, что вот-вот — и я смогу увидеть его целиком и понять нечто очень важное. Но догадка ускользнула, а я открыла глаза и поняла, что только-только начало светать.

Нил, всю ночь проведший у меня под боком и наверняка чуявший отголоски моих дерганых снов, потянулся и зевнул во всю зубастую пасть. Я велела ему досыпать, умылась, оделась и