Шрифт:
Закладка:
Рваный выдох опаляет мой рот, бомба восторга взрывается в пьяных омутах. В следующий миг я оказываюсь развёрнутой и плотно прижатой грудью к запотевшему стеклу. Толчок, и член входит в меня глубоко и резко. До самого конца. Обалденно!
– Боже, да!
– Чёрт… охренеть можно!
Одновременно произносим мы и протяжно стонем.
Не знаю, виной тому наша ссора или переизбыток эмоций, но сейчас проникновение кажется ещё более острым. Ошеломительно приятным. На разрыв. До полной отключки мозга. Я едва на ногах удерживаюсь от сотрясающего всё тело удовольствия.
– Чёрт… Мили… Чёрт, – хрипит Марк возле моего уха, застыв без движения. – Это мой первый раз.
– Что? – сиплю сквозь стон, сходя с ума от ощущений.
– Это мой первый раз.
– В этом я сомневаюсь.
Марк усмехается, ныряет рукой в мои волосы и впечатывается лицом в мою щеку.
– Я никогда не трахался без презерватива. Никогда… Ты первая, – горячо шепчет он и сильно сжимает мои бёдра, начиная проникать в меня медленно, плавно, но глубоко.
«Очень надеюсь, что последняя» – хочется ответить, но вместо этого из моего рта вылетает:
– Быстрее… умоляю… быстрее.
Ибо нет никаких сил терпеть эту убийственно-нежную медлительность.
– Быстрее? – выходит из меня полностью и резко вгоняет член до упора, снова застывая в такой позе.
– Да… пожалуйста. Не мучай меня. Не останавливайся.
Марк глухо ругается возле моей щеки, подбрасывая дров к и без того ненормальному возбуждению, и наконец выполняет мою просьбу: срывается на быстрый темп, выбивая из моей головы все слова, а из горла — стоны.
Толчок. Ещё один и ещё. Похоть отравляет организм. Разум плывёт. Влажный густой воздух дурманит, пьянит. Стоны, охи и шлепки тел сплетаются в порочную мелодию. Она звенит, кружит, играет. Горячей вуалью оседает и впитывается в кровь сквозь поры.
Горячее дыхание у губ и следом животный поцелуй. Язык врывается в рот в такт движениям его бёдер. Зубы вонзаются в нижнюю губу. Сладкое насилие с металлическим привкусом крови. Никакой нежности, осторожности. Лишь концентрированная страсть и толика жестокости. Марк полностью руководит процессом, не давая возможности проявить хоть каплю инициативы.
Мне остаётся только принимать всё, что он даёт, позволять ему поедать себя и стараться не кричать слишком громко. И я действительно стараюсь контролировать громкость своих стонов, но не уверена, что преуспеваю. Марк берёт меня сильно и голодно. Частыми размашистыми движениями. Неутомимо и быстро. Так, как мне необходимо. Так, как я сотни раз читала в книгах.
Ноги становятся ватными, перед глазами двоится. Нестерпимый жар поднимается от онемевших ног всё выше и выше. К сердцевине бёдер, к груди, щекам, мозгу и оттуда снова ухает вниз, смешивая все чувства и ощущения в единый комок экстаза. Я взрываюсь, произнося имя Марка.
Ещё несколько фрикций, несколько пошлых шлепков — и мой кот глухо рычит, кончая следом. Он резко вытаскивает член и извергается на мои ягодицы, а после прочно приклеивается ко мне всем телом. Утыкается лицом в плечо. Обнимает. И мы продолжаем так стоять какое-то время, припечатанные к стенке под горячим напором воды, и улыбаемся. Наслаждаемся тёплой истомой, растекающейся по телу, и часто дышим, пытаясь нормализовать сердцебиение.
– Ты самая лучшая… Моя Мили… С тобой никто не сравнится… Без тебя я не смогу… И не хочу, – тихо лепечет он пьяным голосом, а затем снова целует. На сей раз медленно, неторопливо. Не вторгается в мой рот, а аккуратно прощупывает почву. Не пожирает, а смакует, лаская мой язык и окончательно стирая из памяти все обиды и разочарования, которые принёс мне этот бесконечный день.
Эмилия
После жаркой ночи в объятиях Марка я проснулась в постели одна. Опять. Но в этот раз я была рада, что Марк успел покинуть мою спальню и дом до того, как проснулись родители, иначе мои отношения с ними испортились бы ещё больше. Хотя куда больше? Не представляю.
Завтрак и наш традиционный воскресный поход в церковь снова прошёл в напряжённой атмосфере. Родители практически не разговаривали со мной, а, когда после службы я сообщила, что поеду к Марку, они смерили меня такими негодующими взглядами, что меня аж бросило в ледяной пот.
Но я всё равно уехала. Не собиралась я весь выходной смотреть на их перекошенные лица. Уехала, даже несмотря на то, что мне следовало подготовиться к тесту по гражданскому праву. Ничего страшного. Опять поучусь ночью. Не впервые. А остаток дня мне хотелось провести с Марком.
Я приехала к нему на квартиру и тут же была брошена в постель, откуда мы выбирались только для того, чтобы попить воды, перекусить, принять душ и заняться сексом на столе, на диване, на кресле и даже у окна.
Мы не могли отлипнуть друг от друга. И даже не знаю, кто из нас больше нуждался в постоянных касаниях, объятиях, поцелуях и сексе. Не только в быстром, безумном, от которого я чуть не сорвала голос, но и в медленном, нежном, любовном.
Я думала, моё сердце остановится от переизбытка эмоций. Марк проникал в меня в неспешном ритме, целуя в губы и глядя мне точно в глаза. В его взгляде было так много любви и желания… нет, скорее крайней необходимости во мне, что я готова была кончить только от того, как он на меня смотрит.
Я парила, улетала в рай до самого вечера, а потом еле заставила себя вернуться в реальность, а точнее — домой к родителям. Единственное, что облегчило выполнение этой непростой задачи — это знание, что скоро мы с Марком снова встретимся.
Однако сегодня моё настроение быстро портится, потому что я не нахожу кота в универе ни после первой пары, ни после второй, ни после третьей, ни после окончания учебного дня. Марк почему-то не ждёт меня на университетской парковке возле машины, как он это всегда делал, и это озадачивает.
Я звоню ему, чтобы узнать где он, но Марк не отвечает. Ни на первый звонок, ни на пятый. Пишу сообщение и жду около часа, волнуясь не на шутку, а он даже не прочитывает сообщение.
Может, с ним что-то случилось? Куда он мог пропасть? И почему трубку не берёт?
Накручиваю себя до предела и собираюсь уже поехать к нему домой, как вдруг Марк соизволяет войти в «Watts app» и ответить: «Появились неотложные дела. Прости, что забыл написать раньше». И всё. Опять никаких пояснений, что за дела и когда он освободится. Ничего! Ну кто так делает вообще?
Я тут уже о самом ужасном успела подумать, больницы планировала начать обзванивать, а у него, оказывается, всего лишь дела появились, о которых он просто-напросто забыл поставить меня в известность.
Моё волнение быстро сменяется злостью и обидой. И этот негатив лишь возрастает, когда Марк и на следующий день не появляется в универе. А потом и в среду, и в четверг, и в пятницу его нет. И на мои неоднократные звонки он опять не отвечает. В то время как Элиот, наоборот, не устаёт писать мне каждый день.
