надломился, и я тяжело сглотнул, пытаясь скрыть страх, но было слишком сложно. – Я не могу остаться здесь и позволить этому случиться, какую бы роль мы ни сыграли в этом. И ты не можешь лежать и позволить забрать твой трон, – я понимал ее мир не больше, чем она мои слова, но, начав, уже не мог остановиться. Ты – императрица Драконов. Ты бесстрашно скакала на битву, которую не могла выиграть. Ты сбежала, когда тебя должны были схватить, и вот ты здесь, свободная, сильная и способная.

Она что-то с тоской ответила и, лежа щекой на руке, выглядела моложе, чем когда-либо. Моложе и беззащитнее. Но, будучи левантийцем, я знал, что дух этой женщины нельзя по-настоящему сломить. Безнадежность одеялом укутывала ее, и я так хорошо знал это чувство одиночества, что оно разрывало мне сердце.

Я присел рядом с ней.

– Ты не одна. Твой Мансин жив, – указав на нее, я попытался изобразить драконью маску, которую она носила, оскалив зубы и скрючив пальцы в виде рогов. – Министр Мансин.

– Мансин?

Странное имя вернуло жизнь в ее глаза. Императрица Мико поднялась с каменного пола. Нет, не на ноги, но это было уже кое-что.

– Я принесу ягоды и воду. Мы поедим, а потом уйдем, хорошо?

Как бы мало она ни поняла, императрица кивнула, решительно вытерев глаза рукой.

Оставив все в пещере, я решил спуститься с горы так же, как вчера. Мне не терпелось отправиться в путь, но час задержки ради полного желудка – не так уж и плохо.

Лес наполняло чириканье птиц и жужжание насекомых, заглушавшее плеск волн, несмотря на то, что каждый вдох был наполнен солью. Я никогда не видел ничего подобного в степях, за что благодарил судьбу, скользя на босых ногах по крутому склону к реке и приземляясь в кучу грязи и мокрых листьев.

– Надо было оставить сапоги, – сказал я в пустоту, отскребая грязь со ступней. – Лучше б им быть на моих ногах, чем пугать рыб на дне морском.

В верховьях реки нашлись заросли диких ягод, и я начал собирать их в подол мокрой рубахи. Большую часть. Каждую пятую – ладно, каждую четвертую – я съедал, потому что желудок урчал, хотя ягоды и не были особенно сладкими.

Тихий вдох заставил меня повернуться и схватиться за нож пальцами в пятнах ягодного сока. В нескольких шагах от меня ухмылялся солдат с мечом. Он поприветствовал меня по-кисиански, прежде чем добавить «левантийская собака». Его ухмылка стала еще шире.

Я попятился, держа перед собой нож и не выпуская из рук сверток с ягодами. Солдат последовал за мной, выставив вперед меч, будто обещание убить меня, если я заставлю его это сделать. По крайней мере, он так думал. Давненько я не видел, чтобы кто-то держал клинок так, словно напрашивался на смерть.

– Большой меч не поможет, если по-идиотски его держать, – сказал я.

Кисианец дернул головой, продолжая улыбаться. Я отпустил подол рубахи, подхватил пригоршню падающих ягод и бросил ему в лицо. Миг замешательства – вот и все, что мне было нужно, чтобы подобраться ближе и свести на нет его преимущество. Рукой отвести меч, кулак в лицо. Солдат отступил на шаг, и я вогнал нож ему в шею.

Когда я выдернул нож, хлынула кровь, и он, задыхаясь, упал на мои рассыпанные ягоды.

– Вниз!

Я инстинктивно упал, прежде чем понял, что слово было произнесено на левантийском. Что-то пронеслось над головой, затем раздался треск дерева, разбивающего череп, и я увидел, что позади меня, как демон-мститель, стоит императрица с толстой веткой в руках. Между нами упал еще один солдат, оглушенный или мертвый – неважно. В любом случае из его головы текла кровь, еще больше портя ягоды.

– Спасибо, – сказал я. – Похоже, за нами все-таки послали погоню.

Мы больше никого не видели, но казавшийся дружелюбным и безопасным лес теперь был полон звуков, которые могли быть шагами или приглушенными голосами, а каждая тень казалась готовой к прыжку фигурой.

Я встал, забыв про ягоды.

– Нужно идти.

Императрица Мико не бросила ветку.

– Мансин. Мейлян? Когахейра?

Я не сразу понял, что она спрашивает, где он. Куда ей идти.

– Мейлян, – ответил я, хотя мне нужно было в Когахейру.

– Мейлян, – решительно повторила она, и во внезапном деятельном порыве стянула с обоих солдат сандалии и вручила одну пару мне.

– Мейлян. Мансин.

Я кивнул, но пошел через всю империю не ради ее министра. По правде говоря, я делал это даже не ради своего народа, а ради человека, который принял меня в моем худшем состоянии, но оттолкнул, чтобы не позволить мне увидеть его в таком же. Гидеон всегда был рядом, и я не мог подвести его сейчас.

Глава 15

Кассандра

Я очнулась больной и отяжелевшей, в твердой уверенности, что должна проспать еще вечность. По крыше колотил дождь. Потрескивали угли в жаровне. Хотелось натянуть одеяло на голову и опять провалиться в сон, но я не могла двинуться. Дух ладана просочился сквозь дымку моего сна. Потом послышался шорох движения. Шепот. Шаги и хруст камыша. Мне бы следовало повернуться, открыть глаза, приготовиться защищаться, но мое тяжелое тело отказывалось подчиняться.

Я пыталась заставить его вернуться ко сну, но беспокойные мысли уже поднялись, кружили в водовороте и требовали внимания. Больше всего мне сейчас хотелось заполучить те кварты Пойла, что я потеряла в засаде.

Шаги послышались опять, совсем рядом, и, облизнув губы, я попросила самого чудного из напитков.

– Чая.

«Что? Нет. Я хотела попросить Пойла…»

– Она очнулась! – раздался голос Кочо, но перед моим расплывавшимся взором возникли не его ноги. Простой синий лен закрыл все – на колени передо мной опустилась Саки.

– Чая, – повторила я. Моими губами, но не моим голосом.

– Чая, Лечати, – сказал в небольшом отдалении голос Кочо. Он, похоже, выглянул за дверь. – Ее величество хочет чая!

– Величество? Никакое я тебе не величество, старикан, – сказала я, заставляя себя перекатиться на бок и взглянуть на Кочо.

Он стоял у открытой двери и, разинув рот, таращился на меня. Потом взгляд старика метнулся к Саки. Та подвинулась, шелестя тканью возле моего уха.

Кочо медленно прикрыл дверь.

– Вы были правы, – обратился он к молодой женщине за моей спиной. – Но… как?

Никакого ответа.

– Что «как»? – поинтересовалась я. Часть усталости соскользнула с меня как ненужная кожа, и я села, хотя мышцы, о существовании которых раньше я даже не подозревала, ныли так, как я и представить себе не могла. Все казалось неправильным – руки, ноги и даже губы. – И чего вы уставились?

Боль пронзала колени, а неспешное кружение комнаты вызывало желание снова лечь, но я стиснула незнакомые кулаки чужих рук и впилась взглядом в Кочо – единственного, кто мог мне ответить. Ему не понадобилось отвечать. Понимание подступило как зарево лесного пожара, я смотрела на ноги, которые старалась согнуть, и на сжатые руки, и на тело, казавшееся чужим. Ноги не мои. И руки. И это тело. Я безотчетно прижала не свои руки к груди и сейчас же отдернула – грудь слишком маленькая… Проклятье! Я только что тронула сиськи императрицы Драконов!

«Они не заколдованные, – сказала императрица. Проклятая императрица в моей голове, где всегда сидела Она. – Хотя я была бы вам признательна, госпожа Мариус, если бы в дальнейшем вы их не трогали. И вообще никакую часть моего тела не трогали. А еще лучше, если бы вы удалились».

– Я… я не знаю, могу ли. Проклятье, а где же Она?

– Она? – спросил Кочо. – А, Кайса? После этого обмена она в своей комнате. Я боялся, что мы тебя потеряли, потому что не слышал тебя нигде, но Саки сказала, что ты здесь. Она попыталась переместить тебя, пока ты спала, но забрать смогла, а вернуть назад в твое тело – нет. Хозяин очень заинтересовался.

– Конечно, он интересуется, когда у кого-то беда, – огрызнулась я. Даже эти слова звучали надменно, как у императрицы Ханы. – Возвращайте меня назад,