Бывший гестаповец боялся адмирала до дрожи в коленях, до зубовного стука — ему казалось, что властный командир броненосца «Адмирал граф Шпее» видит его насквозь.

— Вижу, вас отличили крестами четвертой степени — Железной короны и Дома Гогенцоллернов. Да и Железный крест второго класса вами заслужен еще за бой при Ла-Плате в нашем времени. Поздравляю — вы стали настоящим офицером кайзерлихмарине. Но есть один вопрос — прах подери — какого дьявола?! Зачем вы подорвали «Македонию»? Это ваши шутки, Майер?! Там погибло больше тысячи тех спасенных и захваченных пленными англичан в бухте Ломас…

— Я выполнял прямой на то приказ, ваше превосходительство!

— Мой?! Объяснитесь, Майер. Я что-то не могу ничего такого припомнить, — Лангсдорф задумался, бывший гестаповец оценил это благоприятным знаком и воспрянул духом:

— Вы тогда прямо сказали, что тайну случившегося в бухте Ломас нужно сохранить любой ценой — в Лондоне не должны иметь реальной картины. И второе — если обмен пленными не удастся провести, то нужно сделать все, чтоб англичане их не отбили. И еще вы добавили — если британцев перемрет на островах как можно больше, то это к лучшему. Только пусть они дохнут без нашей помощи, и не возвращаются в Королевский Флот. Я только выполнил ваше указание — экипажи «Канопуса» и «Глазго» никогда не вернутся в состав Ройял Нэви.

— Красиво провернул, шельмец, — Лангсдорф усмехнулся и добавил несколько фраз на русском языке. Слова были знакомые и насквозь ругательные, только смысл ускользал из понимания. — Еще скажешь, что прямого приказа получить не смог?!

— Так точно, экселенц — вы на броненосце ушли в Германию! Пришлось проводить операцию быстро!

— Больше так не делай, капитан, по крайней мере, доложи и получи разрешение. Акцию одобряю, только не жди за нее награды — грязное, пусть и необходимое дело. Зато теперь англичане пойдут на обмен пленными — если твой намек правильно поймут — что море не может гарантировать безопасности ни кораблям, ни перевозимым на них людям.

— Это правильно, ваше превосходительство!

— Как там насчет «угля»? Все ли сделано?

— Да, экселенц. «Брикеты» с ампулами ушли в Монтевидео — завербованные агенты перебросили их во время погрузки в угольные ямы нескольких британских кораблей, включая броненосцы. Их погрузили и на угольщики — на это я сделал специальное указание.

— Отлично, вы хорошо поработали, — Лангсдорф закурил сигару и посмотрел в отмытое до блеска окно — небольшой домик служил штабом Абвера — военной разведки и контрразведки кригсмарине. Она существовала совершенно автономно от существующих ныне германских спецслужб, слишком непривычными к тем методам и средствам, которые начали применяться. Лишь Шпее осознал их нужность и необходимость, потому выдал Лангсдорфу полный карт-бланш в этом деле, перевел в прямое подчинение всех необходимых людей, как в штабе, так и на кораблях эскадры. Более того, даже посланники в южноамериканских странах получили прямое указание кайзера и министра иностранных дел оказывать всяческую помощь адмиралу Шпее. В любых делах, в том числе и тех, которые посчитают «грязными».

— Что там с новоявленным президентом?

— Уже не англофил, в отличие от старого. Но пока не занял и прогерманскую позицию. Но то только в политике, а помощь нам за деньги оказывают существенную, однако тайную. Вот отчет по ситуации в Аргентине и прочим нашим делам, ваше превосходительство, — Майер протянул адмиралу картонную папку. Тот положил на нее ладонь.

— Обязательно посмотрю нынче вечером — завтра тебе доставят с утра. И еще — если сочтешь необходимым — дай указание ликвидировать тех политиков, что нам сильно мешают. Два или три человека не вызовут кривотолков, если все будет обставлено или «естественной смертью», или несчастным случаем. Еще раз повторю — никаких убийств! Подозрений на них не должно возникнуть — мягко надо действовать, мягко. Улыбаемся и машем крыльями! Надеюсь, вы меня поняли?

— Так точно, экселенц!

— Вот и хорошо. Вы, капитан-лейтенант кайзерлихмарине Курт Майер, должны создать здесь эффективно действующую службу Абвера, пусть пока военно-морского, на то полномочий адмирала Шпее хватает. Нужно наводнить агентурой все соседние страны, подкупать и вербовать политиков и военных. Действуйте также рассудочно и дерзко — мне ваша деятельность нравится. Одобряю. Германия не должна проиграть этой войны!

— Я все понимаю, ваше превосходительство, — Майер вытянулся. — Приложим все силы, обещаю!

— Я верю вам! Скажу сразу же — продвижение вверх по чинам не могу обещать — вы сами знаете, что даже Николаи всего лишь полковник. Но по окончании кампании станете корветтен-капитаном. Мы все выходцы из другого времени и должны держаться друг друга, так как знаем очень многое, чего здесь не должны знать.

— Совершенно верно, экселенц, — Майер сглотнул — угрозой дыхнуло явственной. Он сам не знал точно, сколько из его людей работает напрямую на Лангсдорфа, но то, что адмирал получает «внутреннее освещение» о делах новоявленного Абвера, про то знал совершенно точно и не обижался проявляемым недоверием.

Все правильно, здесь никаких обид — доверяй, но проверяй, и никогда не складывай все яйца в одну корзину!

— И вот еще что, капитан. Выявленную агентуру англичан или вербуй, или вешай упертых. А вот аргентинцев пока не трогай, наоборот, присматривай кандидатуры на «вырост». Шпее разрешил принимать их в экипажи 2-го отряда, на устаревшие корабли. Пусть пропитаются нашим духом, привяжутся, обретут друзей среди немцев — пройдет какое-то время и у нас появится масса приверженцев в Аргентине и других странах. Ведь за каждой войной неизбежно наступает мир, который должен быть намного лучше довоенного. Влияние Германии должно вырасти, а вослед врагам всегда найдутся и друзья, — контр-адмирал Лангсдорф усмехнулся и стал раскуривать сигару. Выпустил густой клуб дыма и негромко произнес:

— Иначе, зачем мы тогда здесь воюем?!

Главнокомандующий Кайзерлихмарине

гросс-адмирал Тирпиц

Берлин

— Фолкленды превратились для наших британских «друзей» в самый настоящий «архипелаг смерти». Признаться, не ожидал от адмиралов Шпее и Лангсдорфа таких ошеломляющих успехов! Они заслуживают самых высочайших наград!

— Полностью согласен с вами, мой кайзер — Тирпиц наклонил голову. — Кое-кто из адмиралов Хохзеефлоте уже выражал сомнения по поводу флотоводческих талантов Лангсдорфа, но сейчас прикусили свои змеиные языки. А то выражали мнение, что ваше императорское величество незаслуженно продвигает «американца». Разговоры по заслугам адмирала Шпее вообще сошли на нет. Слишком