Пока они колдовали над новой смесью, Звонарев притащил откуда-то массивный подковообразный магнит:

— Вот, нашел в электротехнической лаборатории.

Результат превзошел все ожидания. Полоска каучука с магнитным наполнителем явно реагировала на поднесенный магнит, меняя свои свойства.

— Управляемая жесткость! — восторженно выдохнула Варвара, ее глаза сияли. — Представляете, что это дает для подвески? Мы можем менять характеристики амортизаторов прямо на ходу!

Я заметил, как она машинально поправила выбившуюся прядь волос, когда обращалась ко мне. В свете вечерних ламп ее лицо слегка раскраснелось от возбуждения.

— Нужно срочно готовить патентную заявку, — деловито произнес Циркулев, что-то быстро записывая в блокнот.

— И провести обряд благословения образцов! — добавил Вороножский. — У меня как раз есть с собой специальные благовония.

— Пожалуй, с этим мы подождем до завтра, — мягко остановил я его. — Уже поздно, все устали. А утром начнем полноценные испытания.

— Да-да, конечно, — рассеянно согласился профессор, поглаживая колбу с «Артуром». — Тем более, ночью Меркурий входит в неблагоприятный аспект с Сатурном.

Когда все начали расходиться, я заметил, что Варвара задержалась, делая вид, что приводит в порядок приборы. Она явно хотела что-то сказать, но никак не решалась.

— Что-то еще, Варвара Никитична? — спросил я.

— Нет… то есть да… — она замялась. — Просто подумала… может быть, завтра стоит провести испытания на полигоне? В реальных условиях?

— Отличная идея, — кивнул я. — Готовьте машину к девяти утра.

Она просияла и почти выбежала из лаборатории. А я остался, глядя на результаты сегодняшних экспериментов и размышляя о том, как много нового может открыться, если смотреть на привычные вещи под необычным углом.

Даже если этот угол определяется положением звезд и загадочными предпочтениями катализатора по имени Артур.

После испытаний я отправился к себе. Подумать, как быть дальше.

В кабинете тихо, только потрескивали дрова в печи да мерно тикали старинные английские часы на стене. Я сидел за столом, разглядывая образцы нового материала в свете настольной лампы. События сегодняшнего дня прокручивались в голове, складываясь в неожиданную картину.

Телеграмма из Москвы о завтрашнем визите военной комиссии не стала полной неожиданностью. Информация в наших кругах распространяется быстро, особенно когда речь идет о потенциально важных разработках. Вопрос в том, кто именно их заинтересовал — сама резина или ее магнитные свойства?

Я достал из сейфа папку с набросками возможных применений. Танковые траки с улучшенным сцеплением — это очевидно. Но магнитоуправляемая подвеска открывала куда более интересные перспективы. Танк, способный менять жесткость ходовой части на ходу, получит огромное преимущество на пересеченной местности.

А если добавить специальные демпферы в башенный погон? Точность стрельбы с ходу можно увеличить в разы. Плюс все уплотнения, прокладки, технические детали…

Я знал, что немцы тоже активно работают над синтетическим каучуком. Но до управляемых магнитным полем эластомеров им еще далеко. Пока далеко.

В дверь осторожно постучали. Это была Варвара, раскрасневшаяся после вечерней работы в лаборатории, с легким запахом реактивов в растрепавшихся волосах.

— Леонид Иванович, я тут подумала… — она замялась, теребя край рабочего халата. — А ведь этот материал можно использовать для глушителей вибрации в авиамоторах?

— Именно об этом я и думал, — кивнул я, жестом приглашая ее присесть. — Особенно с этим магнитным эффектом. Представьте систему, автоматически гасящую вибрации на разных режимах работы двигателя.

Варвара опустилась в кресло, машинально поправляя выбившуюся прядь. В неярком свете лампы ее лицо казалось особенно одухотворенным, когда она увлеченно заговорила:

— А еще можно сделать специальные подвески для приборных панелей. И амортизаторы шасси, и вообще, даже использовать в оформлении салона. Ну, я имею в виду легковые автомобили.

Она вдруг осеклась на полуслове, и ее голос дрогнул:

— Знаете, Леонид Иванович… иногда мне кажется, что для вас существуют только механизмы и расчеты.

Я поднял глаза от чертежей, удивленный внезапной сменой тона.

— Вы… — она на секунду запнулась, но потом решительно продолжила. — Вы замечаете что-нибудь кроме работы? Хоть иногда?

В ее карих глазах мелькнула такая неприкрытая обида, что я растерялся. Действительно, когда я в последний раз смотрел на нее не как на талантливого инженера, а как на молодую женщину?

— Варвара Никитична, я…

— Не нужно, — она резко поднялась. — Простите за эмоции. Завтра к девяти подготовлю все расчеты по авиационным демпферам.

Она быстро направилась к двери, но на пороге обернулась:

— И знаете… можно просто Варя. Хотя бы иногда.

Дверь тихо закрылась. Я остался один, глядя на недописанную строчку в блокноте и почему-то вспоминая, как красиво она улыбается, когда очередной эксперимент оказывается успешным.

Часы пробили десять. Завтра с утра приедет военная комиссия, нужно подготовить документы… Но мысли почему-то возвращались к тому, как дрогнул ее голос и как блестели глаза в полумраке кабинета.

Заснул только под утро. Так и не выспался.

Военная комиссия прибыла ровно в десять. Три автомобиля, два черных «Паккарда» и один «Бьюик», въехали на заводскую территорию под мокрым декабрьским снегом. Из машин вышли шестеро: двое в штатском и четверо военных, среди которых выделялся высокий генерал с орденом на габардиновой шинели.

Я встречал их у входа в экспериментальный цех. Вороножский, против обыкновения непривычно тихий, нервно теребил пуговицу на черном халате.

Варвара стояла чуть поодаль, сосредоточенная и строгая в белом лабораторном халате, только легкий румянец на щеках выдавал ее волнение. После вчерашнего разговора она старательно избегала смотреть в мою сторону.

— Товарищ Краснов? — генерал протянул руку. — Генерал-майор Павлищев, Николай Андреевич, — представился военный. В его цепком взгляде чувствовался не только командирский опыт, но и глубокое техническое понимание. — До революции работал на заводе Треугольник, знаком с производством резины не понаслышке.

Я пожал крепкую ладонь:

— Прошу за мной. Мы подготовили демонстрацию.

В цехе все уже было готово к показу. На испытательных стендах разместили образцы различных резинотехнических изделий. Отдельно стоял макет танковой ходовой части с новыми траками и системой подвески.

— Начнем с базовой технологии, — я кивнул Варваре.

Она шагнула вперед, безупречно четко начав объяснение:

— Перед вами образцы синтетического каучука с различными характеристиками. Обратите внимание на показатели прочности и эластичности…

Один из штатских, судя по манере держаться, инженер, прищурился:

— А сырье? Какова зависимость от импорта?

— Полностью отечественные компоненты, — ответил я. — Мы можем организовать производство в любом месте, где есть…

— Минуточку! — вмешался Вороножский.