— Пошли, на «Адаме» доберемся. Одним кораблем будет легче проскочить. «Пандору» предусмотрительнее будет оставить здесь, дабы показать всем, что «великий и ужасный» Эдвард Джонсон ничего не делает.

— Да. Я «великий» уж точно, а вот на счет «ужасного» нужно еще поспорить. — с ухмылкой сказал Эдвард. — Даже как-то сердце режет. — наигранно продолжил капитан.

— Не льсти себе, капитан. Давай уже забирайся ко мне на корабль. — на половине помоста проговорил Рид, обращая все внимание Эдварда на себя.

— Иду, иду. Посмотрю хоть, как женщина управляет фрегат.

— Удивишься. Очень сильно удивишься.

— Надеюсь.

Эдвард поприветствовал команду «Адама» и вслед за Мери поднялся на мостик, только штурвал взяла Рид. Несвойственно для юноши стало наблюдать за кем-то другим управляющим судном.

— Настал тот день, что я уже не могу управлять кораблем. Как печально, что он наступил так рано. — саркастично произнес Эдвард чуть заулыбавшись.

— Что-то сегодня вечером ты слишком веселый для человека, которому как ты выразился «отказали» друзья.

— Я всегда смогу потом сам найти этот куш. Тем более делиться не придется.

— Если ты обещаешь, что ты не будешь впадать в крайности, то я тебе помогу чем смогу с твоими поисками.

— Спасибо. Нет, правда. Спасибо. — после нескольких десятков секунд молчания Эдвард все-таки спрашивает насчет вылазки. — А план то у тебя есть?

— Да. Нам нужно освободить всех рабов и как бонус заполучить рецепт «Греческого огня». И само собой разумеющее ограбить плантацию.

— Ты хочешь ее полностью обчистить, да?

— Да.

— Хм. А действовать то мы как будем?

— Ворвемся с центрального входа и будем убивать тех, кто захочет нам помешать.

— Неоригинально, но сойдет. — вспомнилась вылазка бывшего рулевого вместе Хиггсом. — Мне-то где лучше приложить силы?

— Сразу после начала бойни беги в дом. Он совсем недалеко от главного входа. Ты можешь запрыгнуть в кусты и красться до дома, а можешь убивать всех на своем пути. Выбор за тобой.

— Знаешь, я лучше приберегу свои силы для офицера или чиновника, что скрывается у себя дома. Месть за рабство — это прекрасно. Когда кара, наконец, настигает человека за все его грехи. И пусть этой карой стану я.

— Самовлюбленно. Приготовься. Мои парни уже знают, как действовать. Через минуты я сброшу якорь, и мы отправимся.

Как и обещала Мери, «Адам» сбросил якорь, и вся команда его прыгнула в шлюпки. Не понадобилось и пяти минут как все уже стояли на берегу острова.

— Подойдите ближе! Эдвард, ты знаешь, что делать.

Эдвард подмигнул и в ту же секунду скрылся в кустах. А Мери с командой направилась к главному входу. И как только ее нога перешла на территорию плантации, команда обнажила шпаги и ринулась в атаку. Рид достала свой пистолет из кобуры и выстрелила в колокол, привлекая к себе всеобщее внимание. Все патрули плантации побежали к месту схватки, а Эдвард спокойно и неспешно крадется в кустах. Вскоре капитан подходит к крыльцу дома и аккуратно открывает двери. Оказавшись в коридоре, застывает на месте старясь прислушаться к голосам. Эдвард определил, что кроме испанского офицера в доме была охрана из четырех человек. Один стоял на втором этаже у двери в спальню офицера, а трое вели беседу в гостиной на первом этаже.

Эдвард прошел дальше по коридору, остановился у дверей и немного высунул голову. Как только его левый глаз увидел обстановку в гостиной, Эдвард резко отдернул голову назад. Медленно выдохнув, Джонсон начал заходить в комнату. Перед ним на кресле сидел солдат, и недолго думая капитан рассекает ему череп мощным ударом своего клинка. А оставшиеся двое, что сидели напротив, не успели среагировать должным образом до того момента, когда пули, выпущенные капитаном, достигли их тел. Все получилось быстро, но громко. Четвертый услышал выстрелы и начал спускаться. Эдвард встал спиной к стене, слева от двери. Солдат начал медленно заходить в комнату. Из-за шока, что настиг солдата из-за вида впереди, он не смел даже и головы повернуть. Подгадав момент, капитан легким движением руки обезглавливает солдата.

Эдвард взмахнул шпагу, чтобы избавиться от крови, и начал подниматься по лестнице. В это время он перезаряжает один пистолет и запихивает его за спину в штаны, а незаряженный, зачем-то, берет в левую руку. Эдвард подошел к двери в спальню и дергает за ручку.

— Заперто.

Эдвард немного отходит двери и ударяет ногой. Замок сломался и дверь распахнулась, открывая взору капитана испанского офицера. Он наставил на Эдварда пистолет.

— Отпусти оружие, чертов разбойник! — сказал на английском офицер с очень сильным акцентом.

— Хорошо. — Эдвард кинул шпагу и пистолет перед своими ногами.

— Руки за спину!

— Сам попросил.

Эдвард медленно завел руки за спину и правой кистью обхватил рукоятку пистолета.

— Вы чума на теле великой империи.

После этих слов Эдвард, будто не стерпев оскорблений, молниеносно развернул тело правым плечом вперед и быстро отступил в сторону. В эту же секунду испанец выстрелил. Он целился в левую часть тела пирата, но промахнулся. Эдвард быстро достает из-за спины пистолет и стреляет в изумленного офицера. Пуля прошла сквозь его голову, вонзившись в бра на стене. Тело офицера с грохотом упало на пол. А капитан, чуть усмехнувшись, подобрал с пола второй пистолет и шпагу.

— Так что тут есть интересного? — произнес вслух Эдвард, обводя комнату взглядом.

Его взгляд приковал посменный стол, на котором лежали письма. Юноша подошел вплотную к столу и взял в руки одно из двух писем.

— Черт, все по-испански. Стоп. Здесь есть имя отпрявшего. — чуть сузил свои глаза капитан, пытаясь прочитать чуждый для себя подчерк. — Лауреано Торрес. Кем же ты был. — произнес Эдвард, глядя на труп испанского офицера. — Значит, мне это пригодиться. Может, есть в этих письмах хоть какие-нибудь подсказки. — взял оба письма и засунул их себе за спину.

Спокойно смог покинуть дом молодой капитан и сразу же направился к главному выходу, где все еще продолжался бой. Эдвард оголил шпаги и побежал в бойню. Перед ним спины двух испанских солдат. Он отрывается от земли, перехватывает шпаги и втыкает их в спины солдат. Солдаты под весом юноши и с криками от адской боли полетели на землю. Эдвард достает свои шпаги из солдат, взмахивает ими, убирая кровь, и засовывает обратно в ножны.

— Наконец-то ты вернулся. Мы уже закончили.

— Я вижу. — Эдвард указывает взглядом на только что поверженных им испанских солдат.

— Для тебя оставили.

— Ты заполучила рецепт?

— Да. Даже в двух экземплярах. Вот держи твой. — Мери подает Эдварду, скрученный листок пожелтевшей бумаги, края которой вот-вот рассыпаются. — Мы еще и рабов