Я в пару шагов оказался в прихожей, схватил трубку.

— Слушаю, Каменев, — фраза уже вросла в лексикон, стала привычной.

— Вадим? — послышался голос Маши. — Здравствуй. Я звонила в ваш офис, но девушка Юлия сказала, что ты в кои-то веки дома. Вот дозвонилась.

— Доброе утро, Мария, — на автомате ответил я, тут же задумавшись, а доброе ли оно. — Я вам буквально минут пятнадцать назад звонил, никто не ответил.

— Неудивительно, — как-то странно усмехнулась девушка. — В общем… Мы нашли эту тварь! Настоящего, понимаешь? Он все это время крутился рядом, оборотень натуральный!

Нахлынувшая было радость сменилась тревогой.

— Таня жива?

* * *

Где-то в городе

— Кто ты? — спросила Таня, чувствуя себя на пределе нервов.

Она в плену у сумасшедшего маньяка, который убил кучу девчонок, нашла еще одну его пленницу, у которой, кажется, не все дома. Какое уж тут спокойствие!

— А-а-а! Ы-э! Ы-э! — женщина продолжала размахивать платьем, словно пыталась отогнать Таню от решетки, отпугнуть.

— Да что случилось-то? — не выдержала девушка и осеклась.

К невыкрашенной железке подходило несколько проводов — решетка и, похоже, лестница тоже были под током. Насколько мощным, проверять не хотелось.

— Спасибо, — Таня остановилась, ее голос дрогнул от подступивших слез.

Несчастная женщина почему-то не могла нормально говорить, только мычала, но все равно пыталась ее, Таню, предостеречь. Девушка внимательно рассмотрела своего «аббата Фариа». Лицо осунувшееся, темные круги под глазами, спутанные грязные волосы, немытые и нечесаные уже очень давно. Полинявший вязаный кардиган неопределенного цвета, под ним такая же убитая кофточка или водолазка. Бесформенные штаны из простой черной ткани. Пленница держала в руках это чертово платье, как наиценнейшее сокровище в своей жизни, хотя еще пару минут назад размахивала им, словно полотнищем флага.

А ведь она не старая, подумала Таня. Если привести ее в порядок, то лет тридцать или сорок самый максимум. Интересно, зачем она здесь? Просто чтобы шить платья? Но кому? Ей, Тане? Или другим пленницам, которых здесь, может, целый десяток? Только вот где он их прячет, неясно… Нет, у него самый обычный дом, частная «деревяшка» в сохранившемся старом квартале. Вряд ли он прокопал целую систему подземных ходов. Он, конечно, рукастый — подвал оборудовал с перегородкой, электричество провел, вентиляцию. Вот только интересно все-таки, почему их обеих он еще не убил…

— Ты давно здесь?

Невнятное мычание, которое можно было истолковать как угодно, и вполне однозначные кивки. Да, давно.

— И он не тронул тебя?

Женщина на этот раз отрицательно замотала головой, растянула за плечики платье и потрясла им. Потом промычала и указала подбородком на Таню. Но девушка и так поняла уже, что то платье небесно-голубого цвета, которое ей подарил маньяк, было сшито немой пленницей. А еще только сейчас Таня разглядела грубый столик с лампой и старую машинку, кажется, «Зингер». Вот, оказывается, что стрекотало за стенкой на грани слышимости.

Все это время Таня была не одна, если не считать самого маньяка. Но толку-то? Оказывается, у него тут целая маленькая тюрьма, а не одиночная камера. Еще и подпольный невольничий швейный цех.

— Ты знаешь, как отключить ток? — с надеждой спросила Таня.

— У-у, — помотала головой женщина. — Ы-э!

А потом показала на замок, который поначалу не заметила Таня. Да… Если и отключить электричество, надо еще ключом поработать. Которого ни у нее, ни у этой швеи точно нет.

— Танюша! — раздался веселый голос. — Я дома! Где ты? Танюша?

Звуки доносились слишком хорошо и разборчиво, а значит, он открыл люк! Открыл и сейчас поймет, что она попыталась сбежать. И тогда что? Убьет?

Немая зашаталась, лицо ее перекосило от ужаса. Из глаз брызнули слезы, она заорала, закрыла руками рот, выронив платье… Фух, не на решетку! Физик из Тани был никакой, но она понимала, что ткань могла вспыхнуть. И тогда они обе с этой странной швеей могли задохнуться в дыму. Впрочем, как разница, если все равно помирать…

— Где ты? — голос его впервые звучал недовольно. — Выходи, не прячься! А-а, ты проломила фанеру! Черт, не успел заделать!

Вот и все. Он увидел сдвинутый книжный стеллаж, а дальше вывод напрашивается сам собой.

— Таня, вернись в комнату, я все объясню, — он вновь говорил мягко и спокойно. — Это все для твоей же безопасности…

— Электричество тоже? — не выдержав, крикнула она. — И немая женщина, которую ты держишь в гараже, это тоже для моей безопасности?

— Я все объясню…

— Не надо! — Таня почувствовала, как ее накрывает страх, сменяющийся гадливостью и отвращением. — Ты… ты чудовище! Я ненавижу тебя!

— Ненавидишь? — голос как будто дрогнул. — Но разве я это заслужил?

Услышав это, Таня словно бы захлебнулась. Она хватала ртом воздух, чувствуя, будто грудь сдавливает огромный невидимый удав. Человек, убивший невинных девчонок, тот, кто держит двух человек взаперти. Не заслужил⁈

— Иди сюда…

Так он тоже еще ни разу не говорил. Требовательным тоном, не терпящим возражений.

— Иди сюда! Подойди!

Теперь он рычал, словно загнанный зверь. Опасный, жестокий, безжалостный.

— Хорошо, я сам к тебе приду.

От этих слов и голоса, которым они были произнесены, у Тани мороз прошел по коже. Монстр тяжело дышал, он словно бы распалялся, что-то при этом приговаривал, но разобрать уже было невозможно.

А потом раздался требовательный стук в дверь. Далекий, но ясный.

— Сиди тихо!

Но Таня не собиралась этого делать, она резво добежала до проломанного отверстия, непрерывно крича, перелезла через острые царапающиеся края фанеры, зацепилась за что-то, грохнулась.

— Спасите! Спасите! Спасите!

В горле саднило от громкого крика, у Тани звенело в ушах. Он все-таки успел захлопнуть люк в погреб, но в следующий миг снова раздался стук в дверь.

— Кто там?

— Гражданин Шляпников? — уверенный мужской голос.

— Да, это я! Что вам нужно?

— Откройте, милиция!

— Милиция? Что происходит? — воскликнул он, и в голосе послышался липкий страх. — Я же сказал, эта сволочь убила мою ученицу… В этом вопрос?

— Откройте, у нас пара вопросов по поискам другой девушки. Извините за беспокойство, у нас разрешение от прокурора.

— Я… нет, сегодня никак.

— Тогда нам придется зайти без приглашения.

Входная дверь громыхнула, но выдержала.