Шрифт:
Закладка:
– Тебе кажется, – опуская глаза, ответил Дюваль.
– Нет, мне не кажется, Арман. Это настолько мучает тебя, что ты не находишь себе места. Ведешь себя странно.
– Пойми, – будто отрешенно сказал он, – я просто пытаюсь уложить все, что случилось, в голове. Я пытаюсь объяснить все это и найти ответы. Теперь, когда вмешалась магия, я считаю… не знаю, как это сказать… считаю себя причастным к этим убийствам.
– При чем здесь ты? – Теперь уже я возмутилась. – Только потому что убийца маг, не значит, что все маги причастны. – Я посмотрела на Армана, но он выглядел все таким же растерянным. Мои слова нисколько его не убедили. Сердце сжалось. – Или есть что-то еще?..
На лице Армана застыла мука, которая причинила мне боль. Что же такое творилось в его мыслях, что он уже не мог скрыть своих чувств? Страшная догадка пришла в голову, и я зажала рот рукой и поднялась с кровати:
– Ты думаешь о своих провалах? Ты боишься, что?… Боже, нет, Арман! Вот о чем говорил Тьери! Ты думаешь, что имеешь ко всему этому отношение? Чушь!
– Чушь? – Он поднял на меня глаза. – Совсем недавно ты сама сомневалась.
– Я решила верить тебе, Арман, – сурово ответила я. – И ты верь! Ты не мог!
– Откуда ты это знаешь?
– Знаю, и все! Тебе этого мало? Ты сам сказал, что тот Арман, который упивался силой, в прошлом! Ты почти не используешь магию.
– Но провалы в памяти снова появляются! – с отчаянием в голосе сказал он.
Его взгляд рвал мое сердце на части. Он боялся, действительно боялся, что мог убить этих женщин.
– Я согласна с Тьери, этому наверняка есть объяснение! Почему ты думаешь, что мог изнасиловать и убить этих девушек? С чего ты вообще взял, что способен на такое? Может, все на самом деле проще, и ты лишь напиваешься до беспамятства и спишь где-нибудь? Почему не допускаешь мысли, что забытые тобой события вполне невинны и провалы в памяти не скрывают ничего плохого? К чему это самобичевание? Почему ты думаешь, что причастен к этому?
– Потому что в прошлом я уже совершил нечто ужасное! – выпалил он.
В комнате воцарилась тишина. Арман смотрел мне в глаза и ждал реакции.
– И что это было? – Я сглотнула, ощущая, как внутри меня поднимает голову страх.
– Я не очень хорошо помню. В моей памяти сохранились лишь обрывки, и… они ужасны. Моя семья хорошо знает, что тогда произошло, но мне они намеренно не рассказывают. Я часто слышу крики и плач во сне. Думаю, по моей вине кто-то пострадал.
– И ты не пытался вспомнить?
– Я не смог бы, даже если бы захотел. В моей голове будто блок стоит. Патрис предлагал помощь, и однажды у нас почти получилось, но Жаклин вмешалась и запретила брату копаться в моей памяти.
Слова Армана принесли боль, но я сказала ему правду, я выбрала веру в него и больше не отступлю. Возможно, это глупо и безрассудно, но моя уверенность только росла с каждым днем. Было ли страшно? Определенно. Но я слушала сердце, а оно кричало во весь голос, что я права.
– Спасибо, – сказала я Арману, приближаясь к нему и касаясь ладонью его щеки, – что не стал отпираться. Спасибо, что поделился со мной. Это важно. Очень.
– Почему ты поверила мне? – тихо спросил он, прижимаясь своим лбом к моему.
– Спросила свое сердце. – Я пожала плечами, наслаждаясь близостью. – Мы во всем разберемся. Вместе.
– Вместе, – повторил он и крепко меня обнял, а потом ласково поцеловал.
Больше говорить не хотелось. Сумасшествие последних дней лишило любой рациональности и осмысленности. Остались только чувства и желания.
Казавшийся легким поцелуй стал сладким и настойчивым. Руки Армана подняли меня и уложили на кровать. Вмиг стерлись все страхи, ужасы и даже усталость. Я наслаждалась поцелуями, ласками и нежными словами, которые Дюваль нашептывал мне на ухо, вызывая горячим дыханием новые волны возбуждения. Я окунулась в собственную страсть и позволила дерзкому любовнику вознести меня на вершину блаженства. Такого, которого в моей жизни еще никогда не было.
Новый удар
– Доброе утро, – раздался нежный шепот над ухом, и я сладко потянулась, а потом завернулась в простыню и распахнула глаза.
Арман нависал надо мной и улыбался. Растрепанные волосы падали ему на глаза и в сочетании с чудесными ямочками, от которых сердце взволнованно подпрыгивало, делали его невероятно привлекательным. Я вновь ощутила желание и, чтобы не поддаться ему, закрыла глаза и со стоном отвернулась. Дюваль расхохотался, лег на меня сверху и заставил посмотреть на него.
– Твое желание я чувствую даже на расстоянии, можешь не отворачиваться.
Он скользнул губами по моей шее, и я обхватила его талию руками, а потом прошлась ладонями до лопаток. Разгоряченное тело Армана, его невесомые поцелуи, запах и едва уловимые движения бедрами сводили меня с ума. Противостоять магнетизму Дюваля было просто невозможно. Продолжая улыбаться, он стащил с меня простыню. Я тоже рассмеялась и попыталась прикрыться, но Арман не позволил, снова наваливаясь сверху и отвлекая сладким томительным поцелуем. Больше я даже не пыталась сопротивляться, растворяясь в ласках мужчины, которого самозабвенно полюбила. Или мне так казалось? Мое тело отвечало на каждое прикосновение дрожью и волнами невероятного наслаждения. Арман будто чувствовал меня, будто знал наперед все, что доставит мне удовольствие. Его нежная страсть уносила прочь от всего дурного и заставляла мечтать о том, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. Сердце восторженно стучало, душа пела и расцветала от каждого поцелуя и пылающего взгляда Дюваля. Впервые я была счастлива поддаться эмоциям и настолько сблизиться с мужчиной.
Прекрасное утро мы провели в постели, но как бы ни было чудесно отрешение от всего реального, внешний мир все равно о себе напомнил.
– Что мы будем делать дальше, Арман? – спросила я, утыкаясь носом в его шею и плотнее прижимаясь к обнаженному телу.
Это не было попыткой возобновить ласки. Я чувствовала нестерпимую необходимость прикасаться к нему, будто прячась под защиту Дюваля. Он словно понял мое настроение и крепче прижал к себе:
– Будем искать мага. Так дальше продолжаться не может. Он изводит нас обоих…
– Я боюсь, – вырвалось у меня.
Сама испугалась сказанных слов, но вернуть их было уже нельзя. Арман приподнял мою голову и заглянул в глаза. Он смотрел в них очень внимательно, с болью и невероятной тоской.
– Мы разберемся во всем. Ты мне веришь? – спросил он.
Дюваль ждал ответа с таким лицом, будто от моих слов зависела его жизнь.
– Я еще никогда и никому так не верила. Мои стены, которые я воздвигала с таким трудом, пали перед тобой. И я даже самой себе не могу объяснить, почему, – ужасаясь собственному смущению, ответила я.
