Шрифт:
Закладка:
— А девушки?
— А тебя вот именно это только и интересует?
— Почему нет, — пожимаю плечами.
— Были и девушки. Врать не буду. Но больше таких вопросов мне не задавай. И, вообще, давай закроем эту тему раз и навсегда. Повторяю ещё раз, я не изменяю своей любимой. Никогда. И не думаю, что разлюблю тебя. Уж очень ты глубоко укоренилась во мне. Заняла своё законное место. Я не понимаю и не поддерживаю мужчин, которые изменяют своим жёнам. Силком никто никого в ЗАГС не тащит. Так что, в твоём случае, получив штамп в паспорт, это будет гарантия, что я ни на кого не обращу внимание. — Никита подошёл ко мне, взял мою голову руками и заставил посмотреть в глаза. — От тебя жду взаимности. Никаких мужчин-друзей рядом не потерплю. Я консервативен в этом вопросе. Хочешь, считай это моим недостатком.
— Я согласна. Только прошу тебя так больше не ревновать.
— Этого я не обещаю тебе, — выдыхает мне в губы и целует.
Дальше завтрак проходит уже более-менее спокойно. Как у настоящих супругов. Обсуждаем дела насущные, работу и что будем осенью делать с Кузей. В какой пойдёт садик, и на какие кружки запишем. И так слаженно у нас получается договориться: мы смотрим в одну сторону.
— А какая самая запоминающаяся экспедиция у тебя была? — интересуюсь, убирая со стола.
— В Карелии. Мы приехали туда в январе. После сессии. Добирались до места по Онежскому озеру. Стемнело, и пришлось идти почти наугад. На маленький огонёк, который то гас, то незаметно тлел на другом берегу. Надо было остаться до утра в гостинице. Но мы же молодые, мы лучше всех всё знаем. И вот, когда уже были готовы себя похоронить, то вдруг вышли на берег. Эта история на всех нас наложила огромный отпечаток. Могли горько поплатиться за свою самонадеянность. За свою глупость. Потом в той деревне ещё много приключений было. Но больше никто из нас не проявлял чрезмерную уверенность в себе и в собственных способностях.
— Ты очень сильный человек.
— И ты, Марго. Ты просто об этом не знаешь. Ты чиста своей душой и не умеешь возвышаться над другими. Оставайся такой…
— Какой? А если я опять убегу? — хитро прищурив один глаз, спрашиваю у него.
— От меня больше не убежишь. Это прошлый раз Карелия, выходит, меня ничему не научила. Понадеялся снова на свои возможности и силу. На своё обаяние. В этот раз всё будет по-другому. Ясно тебе? — в это время раздался звонок. — Кто это опять к нам пожаловал?
Глава 46
— Если это твой Володя…
— Никита, ну, пожалуйста, успокойся, — на этот раз я бежала за ним следом, спотыкаясь на ходу. — Никита, прошу тебя.
Никита подлетел к двери. Я зажмурила глаза и услышала.
— Это ты?
Всё, Володя, он же такой упрямый.
— Галя, и ты решилась во время вируса приехать.
Галя? Осторожно открываю глаза. И слёзы ползут по щекам. У неё… И у меня…
— Галя, милая моя подружка, — я уже пять минут не могу оторваться от неё, прижимаю к себе и совершенно точно чувствую, как тепло проникает во все мои клеточки.
— Так, Маргарита, отпусти мою жену. Дай на тебя посмотреть, пропажа ты наша.
— Тарас, ругай её, ругай. Тут ещё и бывший муж иногда появляется, — Никита злится, сам не зная на кого. — Вы тоже столько сил приложили, чтобы узнать, куда она запропастилась.
— Не буду ругать, по глазам вижу, что вам всем тяжело. Но, главное, что вы — все вместе. А где дитёнок ваш? Мы ему паровоз привезли.
— Уехал к моим родителям.
— Переживают? — интересуется Тарас.
— Всё нормально, — спокойно отвечает Никита.
Меня накрывает переживаниями снова и снова. Сколько ещё раз придётся всё это через себя пропустить? Пропустить и отпустить. Надо жить дальше. Ещё очень многое придётся сделать и наверстать.
— Ну, проходим, проходим, — Никита ведёт себя как хозяин, а я этому безмерно рада.
— Мы слышали, что бабы Нюры уже нет, — говорит Тарас.
— Да, Тарас, к сожалению. Вирус многих не пощадил.
— Многих. Хорошая женщина. Мы ведь догадывались, что она знает, где ты находишься. Но вытащить из неё нам ничего не удалось. Партизанка.
— Это я её просила.
Никита раскладывает всем по тарелкам отварную картошку.
— Ты это, Марго, не раскисай. Это наши друзья. Все всё понимают.
— Я знаю, — отвечаю, но всё равно грустно вздыхаю.
— Картошка и огурцы малосольные. Класс! — радуется Тарас и говорит мне, — Марго, ты тоже нас прости. Упустили тебя. Я ведь тогда сразу понял, что ты совсем ещё ребёнок. Как ты вообще решилась на всё это? Говорил Никите, чтобы внимательнее присмотрелся к тебе, но он был спокоен.
— Да, понадеялся на своё обаяние.
— Когда ты позвонила, Никита был у следователя. Правда, один я был уверен, что это ты. Знаешь, археология — это сложно, — Тарас весь вечер сумбурно ведёт разговор, наверное, для него это тоже стресс, хоть и положительный, как сказал доктор. — Тут ещё и государственные дела примешиваются. Вот ты привык жить по плану, а на деле так не получается. Планируешь одно, а получается, что на раскопках в Средней Азии сорок градусов в тени, то дежуришь у костра и готовишь обед на всех, а хотел искать прошлое со всеми. Через многое прошли: и полчища комаров, и жара в песках, и жуткий холод, который ночами не давал спать. И снег, много снега в сказочных лесах. И вот после всего этого добиваешься каких-то вершин, а тебе непременно ставят палки в колёса. И пишут заяву… Пишет человек, с которым ты прошёл огонь, воду и медные трубы.
— Да ладно, Тарас. Я ведь точно знал, что правда на моей стороне.
— Знал, но мы в это время упустили Маргариту. Ты замуж вышла, — обращается он ко мне, — мы след и потеряли. Никита, конечно, всё на самотёк не пускал. Сам ездил, как только появлялась информация, которая могла нас заинтересовать. А потом провели собственное расследование. Буквально по дням подняли твоё перемещение. Археолог всегда сможет докопаться до истины. И, выяснилось, что ты вышла замуж. Но Никита был непреклонен — увижу и поговорю.
— А помнишь, как радовались, что уже развелась, — Никита хитро щурит глаз.
— И как ты огорчился, что есть
