— Ну мне же ты могла позвонить? Или ты так сомневалась, достоин ли я этого? Ты выбрала меня парнем на одну ночь?

— Нет, честно, не сомневалась. Но мы не стали оформлять новую симку на меня, боясь засветить паспорт. Я вообще в те дни из дома не выходила. Боялась своей тени. А позвонить могла только с телефона Володи, когда он возвращался с работы или с учёбы.

— А на своё имя он побоялся симку купить новую? Для тебя?

— Я не посмела у него это попросить. Он и так предоставил мне дом, и кормил…

— Я бы сделал тоже самое, перезвони ты мне в тот же вечер! Ты хоть понимаешь это? — голос у него стал на тон выше.

— Никита, честно. Я влюбилась в тебя уже тогда. Это правда. Но, когда в таком состоянии приехала в Москву, слова Володи сделали своё дело. Он смог меня убедить, что не нужно спешить. Время само решит за нас.

— Ты же сказала, что не сомневалась во мне. Или как это понимать? Но ты же легла со мной в постель! По собственной воле!

Я зажмурила глаза, чтобы не видеть, как ему больно.

Глава 41

— Признайся, Марго, ты выбрала меня, только как мужчину на первую свою ночь. Опытного и…

Я села и облокотилась на спинку кровати.

— И очень красивого. А ещё нежного, умного, ласкового и понимающего. Это правда. Но я не думала, что ты так западёшь мне в душу. На все эти годы.

— Как так? Ты даже не соизволила мне позвонить, когда это было крайне важно.

— Я не знала тогда ещё об этой крайности, — почти прокричала я. — Прости, Никита. Прости, что я так громко. Ты правильно сказал — я легла в твою постель. Но я не смогла лечь в постель к Володе.

— Хоть что-то, — пробурчал он, положив свою ладонь мне на колено. — А как скоро он позвал тебя? В свою постель?

— Когда закончила Кузю грудью кормить. Примерно через два года после того, как приехала в Москву. Видела, что он долго ждал, но терпел. Не решался предложить. Не вязались у нас интимные отношения, пока Кузя…

— Спасибо сыну, что так долго мамочку не отпускал. Весь в папу, — язвительно констатировал Никита. — Володя твой не смог вытерпеть и переступить себя, что это всё благодаря мне.

— Не поняла?

— Процесс, говорю, был запущен благодаря мне. Молочко образовалось после того, как часть меня поселилась в твоём животе. Он сложил два плюс два. Как это ласкать женщину, пока результаты чужого мужчины в деле. И далеко вы зашли, извольте поинтересоваться?

Я уселась поудобнее и спокойно сказала.

— Никита, зачем это всё ворошить? Я виновата. Очень виновата. И самая большая проблема в том, что твои родители жили без общения с внуком. И ты… А не то, какие у меня были чувства к Володе.

— Так до чего у вас дошло? Как он доставлял тебе удовольствие? Почему не понравилось, что ты не смогла пустить его в свою постель?

— На поцелуях остановились.

— Дальше. Я внимательно слушаю.

— Однажды он почти силой уложил меня на диван. Долго целовал, но я не смогла ему ответить. Его поцелуи ровным счётом ничего у меня не вызывали. Абсолютно никаких чувств. Он всё не мог в это поверить, на выпускном было всё наоборот. У меня даже отвращение какое-то появилось. Ты прочно засел у меня в голове. Он, спасибо ему, смог остановиться вовремя. А я стала искать варианты, как уехать из Москвы. Дальше ты знаешь — мне помог дедушка.

— И что, Володя больше не предлагал вам съехаться?

— Предлагал. Мы ругались по этому поводу, развелись. Меня, кстати, до сих пор мучает совесть. Он здорово помог мне. А он даже кого-то нашёл, собирался жениться. Почему этого не сделал, я до сих пор не знаю.

— Помог, говоришь… Я тебе ещё раз повторю. Помощь — это тогда, когда ты никому ничего не должен. Всё остальное — это долговое обязательство.

— Но ведь и мы должны в ответ делать добро. Тем более что я принимала его помощь.

— Должны делать добро. Но не в ущерб себе. Можно так загнать человека, в такие условия, что он вынужден будет принять помощь. Воспользоваться плачевным положением человека, чтобы решить свои вопросы. Ты ему что-то обещала? Себя обещала?

— Нет.

— Как глупо было просить помощи у парня, с которым были шуры-муры.

Я вздохнула.

— Согласна.

Никита тоже сел на кровати. Каким-то отстранённым взглядом посмотрел в мои глаза. А потом положил голову мне на колени, потянув покрывало на себя.

Странно, вечер настал, но жара не спадала. Ему что, холодно? Аккуратно положила руку на его лоб. Лоб — прохладный и влажный. Потом несмело зарылась в его волосы, робко поглаживая пальцами кожу головы.

— Мне так нравится. Почеши ещё, — тихо проговорил он.

И тут я поняла. Мужчины, какими бы сильными они не казались, тоже ждут ласки, любви, тёплых и нежных слов. Пусть и делают вид, что им всё равно. Пусть кажется со стороны, что не обращают никакого внимания, когда мы их гладим и жалеем. Обращают, и им это приятно.

— Никита, я люблю тебя, — говорю и сама себе удивляюсь.

— Я знаю, — в его голосе снова появились нотки ласки.

— Я не знаю, почему тогда пошла на поводу у Володи. Я очень хотела тебе позвонить. Думала, вот решим вопросы безопасности, и позвоню.

— Позвоню, как чужая жена, — он уже отвечал спокойно.

— Фиктивная жена. Я не сомневалась, что ты поймёшь меня, когда узнаешь, что произошло со мной.

— Как он там сказал? Не нужно спешить. Время само решит за нас. Он решил за нас, как нам жить пять лет. Теперь понимаешь, почему я не смогу с ним общаться. Ты могла стать настоящей женой ещё до рождения Кузи.

— Не трави душу. Могла.

— Могла вообще не убегать в то утро. И не обманывать меня.

— Могла. И я очень обрадовалась, что беременна, когда узнала об этом. Это был такой лучик света. И сразу позвонила тебе. Дальше ты знаешь, про Ирину.

— И как ты решилась всё равно рожать?

— В этом не было никаких сомнений. Хоть я и была неопытной, но понимала. От таких мужчин, как ты, всегда рожают.

Почувствовала, как под моими пальцами задвигались виски у Никиты — он улыбается.

— Какое умное заключение, — довольно произнёс он.

— Кстати, и