затем ведь Яга на наряды мёртвых девок смотрела, чтоб чужие фасоны хулить, а затем, чтоб понять по одёже, из каких краёв будут убитые. Выходило, что какого-то из совсем новых царств, из тех, о которых совсем недавно в Яви истории сочинили. Это что ж получается, пёсьеглавцы жителей другого царства оживлять будут? Но для чего ж это Монстрам? То, что нападают чудища на соседей, что грабят их, в плен берут, а когда похуже, для Яги не было новостью. Но то, что пёсьеглавцы для чего-то надумали вдруг их оживлять, сильно её удивило.

Тем временем Левс и его правая рука уселись на каменной скамье возле арки, и тигроголовый Ахас с усмешкой произнёс:

– Ну вот и настало время новой задачи для менгира…

Переглянулись от тех слов тревожно Яга и Ратибор, а Монстры, не мешкая, к делу приступили. Взяли два воина с волчьими головами за руки и за ноги первое тело – той самой полуголой девки в куцем розовом сарафане, – и, ухмыляясь, занесли под арку. Засветились ярко письмена на каменном своде, вспыхнул, точно огнём, менгир, ослепил на миг всех, кто был рядом, и серой вокруг запахло. А как погас огонь, да начал развеиваться дым, послышался на поляне звериный рык… И встал из-под арки вместо полуголой девки Монстр с львиной головой. Тут уж не выдержала Яга, ахнула в полный голос, чуть не выдала себя. Хорошо, что и пёсьеглавцы все в ту минуту дружно взревели, и никто Яги не услыхал.

Так и стояли неподвижно за ореховым кустом Яга и Ратибор, ошеломлённые да онемевшие от увиденного, пока Монстры ворожбу свою творили. Всех пятерых людей, и парней и девок, превратил менгир в пёсьеглавцев. И едва поднявшись на ноги, вставали они в ряд с другими воинами, всем своим видом давая понять, что готовы служить вождю со всей верностью и преданностью.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Левс у сидящего рядом Ахаса. Тот одобрительно поцокал языком и добавил с глумливой ухмылкой:

– Одного только жаль – что женщины мужчинами становятся. Я-то надеялся…

– Это не беда, – отмахнулся Левс. – Добудем себе живых.

Стали уж после бывших людей тела убитых Монстров под каменный свод класть – настал их черёд, – а Яга всё опомниться не могла. Вот ведь повезло, так повезло! Просто чудом удалось избежать беды непоправимой. А не послушай они сердца вещего, быть бы и Ратибору сейчас среди пёсьеглавцев…

Поворотилась Яга к суженому. Многое хотела ему сказать, а в первую очередь прощения попросить, что так всё вышло. Хоть и не было в том её вины, саму её Левс обманул, да и знала она, что не станет любимый её ни в чём упрекать, а всё равно тяжко было на душе. Но поговорить в тот день с суженым больше ей не довелось. Засверкал глазами череп в перстне на пальце богатыря, оскалился, захохотал злобным смехом, сообщая, что истёк срок, отведённый царём Нави. И исчез мгновенно Ратибор, будто его и не было, не успев даже попрощаться. А Яге только и оставалось утешаться тем, что не успело ещё закончиться действие яблока молодильного…

Вскинулись Монстры, заслышав хохот черепа, бросились поляну осматривать. Дожидаться, пока обнаружат её, Яга не стала, оборотилась мгновенно совой да и улетела оттуда подобру-поздорову. Пусть побегают, пусть поищут, твари подлые, лживые! Закружила сова над Спеарой, в бессильной злобе костеря на чём свет стоит Монстров и в первую голову Левса. Вот ведь негодяй, ни дна ему да ни покрышки! Обманул он её, обвёл вокруг пальца! Да и сама она хороша – позволила себя одурачить. Повелась на пустые обещания, рискнула самым дорогим, что только есть у неё в жизни, и указала Монстрам место, где народилось дитя, отмеченное знаком Повелителя. Пусть не все тайны Соратников раскрыла Яга пёсьеглавцам, не рассказала им, ни кто тот младенец, ни где его нынче искать, но всё равно выполнила она свою часть уговора… Хотя, может, и Левс думает так же? Мол, я обещал дать тебе менгиром воспользоваться – так вот он, пользуйся на здоровье. А то, что арка, из камней Навьих сделанная, не просто мёртвых оживляет, а превращает при том в чудищ пёсьеголовых, не моя забота. Мол, ты мне не всё рассказала, и я не обязан тебе всё до конца открывать…

Вот с такими мыслями и кружила Яга, вне себя от бешенства, над главным островом Монстров. Но улетать прочь не торопилась, размышляла, как Левсу отомстить. Пусть не думает, недоносок, что ему это с рук сойдёт! Так она этого не оставит, не на ту напал!

Понимала Яга прекрасно, что в битве с Левсом ей никак не справиться, и даже пытаться не собиралась. Не в боевом искусстве её сила была, а в ворожбе. Ею-то и собиралась Яга Левса одолеть, хворь сильную на него напустить, а лучше и что похлеще. Но для колдовства нужна ей была какая-то вещь вождя Монстров, чтобы через неё порчу навести. И потому полетела незаметно серая сова дом Левса искать. Но прежде чем добралась, куда хотела, увидала с высоты в стороне от деревни что-то странное. Пригляделась – будто клетка частая, и внутри кто-то заперт, а два Монстра с головами пятнистыми леопардовыми её охраняют. Любопытно стало Яге, опустилась она пониже… Батюшки! Да ведь в клетке не кто иной, как её враг Василиса! Вот уж чудеса, как же она здесь оказалась?

Так и тянуло Ягу тотчас с супостаткой поговорить, но сдержалась она, понимала, что спешить не стоит. Сначала оглядеться надо, посмотреть, что к чему. Так что опустилась сова на ветку тополя неподалёку и стала наблюдать. Видела Яга, что Василиса сидит в клетке вялая, печальная, будто сонная, как в воду опущенная – не иначе, примирилась уже со своей участью… Или притворяется ловко, хитрости-то ей не занимать. А вот стражи Василисины, напротив, бодры и полны сил. Ухо держат востро, незаметно мимо таких не проскочишь. Ну, да это ничего. На такой случай у Яги свои средства имелись. Вот уж порадовалась она, что, покидая избушку свою, так тщательно в дорогу собралась! Много полезного с собой в котомку поклала, и кое-что из того ей сейчас очень пригодится.

Отлетела сова в лес подальше, ударилась оземь и сделалась человеком. Облик вновь старушечьий приняла – действие молодильного яблока давно закончилось. Но сейчас это Ягу уж не тревожило: Ратибора-то рядом нет, он её такой не увидит. Да и остальные тоже, ибо она вновь шапку-невидимку на голову натянула. А ещё отыскала