— А кого они ищут? Вас или меня?

— Нас всех, товарищ верховный правитель.

— Считайте, что помощь уже на подходе. Передайте товарищу Дидоне бин Малх, чтобы она готовилась к финальному аккорду нашей операции… И постарайтесь не погибнуть, Юрий Ратмирович — добавил Вукмиров после непродолжительной паузы — Это было бы слишком глупо.

— Так точно — ответил Юрий и положил трубку.

«Воронов, на позицию! Они будут здесь через десять минут!» — скомандовал лейтенант. Юрий, подчиняясь приказу, направился к пульту оператора в своём убежище. Пробегая мимо позиций солдат, он заметил, что все они, отставив оружие в сторону, проводили последние минуты перед боем в молитве.

Спустя минуту, Юрий уже наблюдал за происходящим из кресла оператора. Половина систем была уничтожена, многие из уцелевших работали в аварийном режиме. Если бы не помощь солдат, этот штурм мог бы стать для Юрия последним.

Вскоре, на горизонте появился боевой порядок из пяти бронетранспортёров конструкции Содружества. Юрий ждал команды к открытию огня. Когда враги были уже на расстоянии трёх километров, по ним открыли огонь из двух имевшихся противотанковых ракетных комплексов. Первая ракета, перехваченная какими-то системами активной защиты, прошла мимо. Следующая попала в цель и потопила один из вражеских транспортов. Оставшиеся открыли огонь по вскрывшимся позициям. Вспышки делали транспорты ещё более различимыми для алгоритмов системы обороны и Юрий смог отдать команду стрелять точно по башням, когда враги оказались в его радиусе поражения. Вскоре, один из четырех оставшихся бронетранспортёров уже не мог продолжать огонь.

«Чёрт бы побрал этих тварей, они снесли наш гранатомёт!» — слышался в рации крик лейтенанта. Солдаты остались без средств борьбы с бронетехникой, что было максимально опасно. Тем временем, бронетранспортёры подходили всё ближе и ближе к берегу. Враги смогли подавить оставшиеся турели Юрия, и ему оставалось только наблюдать за происходящим — выходить из бункера с автоматом наперевес он посчитал крайней мерой на случай если его товарищам не удастся сдержать натиск, но дело, как это часто бывает в жизни, закончилось весьма прозаично: когда вражеские бронетранспортёры вышли на берег, прибыла обещанная Вукмировым поддержка. Два штурмовика, летя вдоль побережья острова, сбросили на наёмников несколько бомб с напалмом. Райский пляж вспыхнул огнями Преисподней. Наёмники выпрыгивали из горящих машин, бросая своё оружие, стремясь спастись от пламени. Солдаты тут же открывали по ним огонь. Но тут произошло то, чего мало кто ожидал: из одного бронетранспортёра выскочил человек в форме охраны космопорта. Лейтенант тут же дал команду не стрелять — такого упустить было нельзя. Даже несмотря на плохое качество видео, Юрий легко его опознал — это был Борзов, правда сейчас было трудно опознать в человеке в обгорелом мундире того, с кем он когда-то встретился на пороге своего дома.

Солдаты, завидев человека в знакомой форме, прекратили огонь. Лейтенант истошно кричал, призывая наёмников сдаться, однако этого уже не требовалось — выжившие наёмники забегали в воду, бросая оружие и стараясь отбежать от горящей техники. Их силы полностью лишились всякой боеспособности. Юрий, осознав относительную безопасность, вышел наружу. Пока он поднимался по лестнице, один за другим прогремели взрывы — это детонировали боекомплекты в горящих бронетранспортёрах. Когда он вышел наружу, солдаты уже готовились задержать сдававшихся в плен наёмников, которым приказал сложить оружие офицер космопорта.

Выжило примерно две трети нападавших. Они медленно подходили к позициям солдат. Слышался голос Борзова, шедшего впереди наёмников в обгоревшей форме.

«Мы проиграли, сдаёмся! Всё, всё кончено, не геройствуем. Космопорт вас освободит, обещаю!»

Солдаты лиги спокойно наблюдали за процессией, до тех пор, пока в поле зрения не появился один из солдат с открытым лицом. Юрий, наблюдавший издалека не сразу понял, что к чему. «Стоять, сукины дети! Стоять!» — орал во всё горло лейтенант. «Живо сняли маски, живо! Дважды повторять не буду»

Юрий, к тому моменту подошедший ближе, теперь понял в чём было дело — эти наёмники были мало похожи на людей! Их лица были изуродованы следами странной хирургии: каждый из наёмников, видимо, как отличительный признак компании, модифицировал себе зрение — у каждого из наёмников было четыре глаза вместо двух. Из других модификаций, у них была кожа алебастрового цвета, четыре пальца на руках. Дополняли картину татуировки и пирсинг, что на Нерее решительно считалось признаком асоциальных элементов.

«Встать в строй, грёбаные ублюдки!» — скомандовал лейтенант. Когда его команда была выполнена, он приказал выйти из строя офицеру космопорта и командиром отделений, которые подошли к позициям солдат.

Юрий, который в это же время подошёл к ним, смог оценить потери войск: трое раненных и четверо убитых. Раненые пострадали от того, что их позиции были слишком близко к боеприпасам от противотанкового комплекса, которые детонировали при прямом попадании врага. Убитые же стали жертвой огня из башенных пулеметов вражеского транспорта. Крайне неприятное зрелище.

Борзов, увидев впереди себя знакомое лицо замер. Из ступора его вывели подошедшие солдаты, загнавшие его на позиции силой.

— Ты… Трудно было не догадаться — проговорил он, увидев Юрия.

— Тебя отправили убить нас? Ты снова проиграл, Борзов. Теперь в последний раз.

— Вам известно, кто это такой? — обратился лейтенант к Юрию.

— Да, этот тип за мной уже не первую неделю гоняется.

— Чекистам он понравится. Ты! — обратился лейтенант к Борзову — это все офицеры?

— Так точно.

— Один момент — прервал его лейтенант, вызывая по рации своего начальника.

Повисло молчание. Спустя пару минут, ему ответили. «Да, так точно, мы отбили атаку… Четверо двухсотых, трое трёхсотых… Захватили офицера космопорта, тридцать рядовых и четырех младших офицеров… Что говорите?.. так точно, будет выполнено. Служу Нерее.» — кратко отвечал лейтенант на вопросы, после чего, отключив рацию, отдал команду своим солдатам. «Прекратить видеосъёмку! Рядовые Иванов и Коваленко, следить за офицерами, всем остальным, по моей команде, огонь на поражение по наёмникам…».

Юрий не был удивлен такому приказу, даже счёл его чем-то само собой разумеющимся. «Повторяю, всем!» — сказал лейтенант, глядя на Юрия, которой до сих пор держал в руках автомат.

Делать было нечего. Он прицелился в ровный строй сдавшихся в плен наёмников и по команде выпустил в них весь магазин.

Чувствовал ли он боль? Скорее нет, чем да. Эта расправа показалась ему более чем справедливой. Нет ничего аморального в том, чтобы уничтожить того, кто пришел убить лично тебя и не важно, какие были у него мотивы.

— Это военное преступление — тихо проговорил один из выживших.

— Нет, мой друг, это было судопроизводство в ускоренном порядке — съязвил лейтенант.

— Вас ждёт суд