* * *

Первый гость появился после полуночи. Спрятавшись под богатым плащом, отделанным мехом черной лисицы, он неслышно подкрался к камере главнокомандующего.

— Лорд Вигго, — хрипло сказал Габриэл — без воды его горло горело огнем. — Рад, что вы выбрались. Как остальные?

Перехватив факел левой рукой, граф приблизился к решетке, чтобы стало видно его утонченное, с аккуратным носом и большими черными глазами лицо, и прошептал:

— Все мы живы благодаря вам. — Потом помолчал и спросил: — Шерл Теяр?

— Убит.

— Да приведут его Белые Духи в Арву Антре, — склонив голову, прочел тот отходную молитву.

— Вы рискуете. Зачем пришли? — Габриэл продолжал лежать на голом камне.

Вигго снова перекинул факел и, убедившись, что рядом пусто, объяснил:

— Король Теобальд скончался час назад.

Габриэл резко сел, бряцнув тяжелыми цепями. Два черных непроницаемых, как бездна глаза уставились в лицо советника.

— Что?

Вигго горько шепнул:

— Народ еще не знает. На заходе Брегон сообщит скорбную весть. Он объявит траур сроком в Сто Закатов и сменит платиновый венец на черную траурную повязку.

Габриэл склонил голову, принимая весть с великой печалью.

— Как верный сын своего Отечества я скорблю со своим народом, — глухо произнес он, обхватив голову руками.

Еще один дорогой для него родич покинул мир, поспешив в Арву Антре. Но оплакивать его рано, сначала должно найти и покарать убийц.

— Скорбите скорее, потому что завтра вас обвинят в убийстве, — тихо молвил сын Иарта. — Брегон нашел неопровержимые доказательства вашей причастности к смерти отца. Вас казнят за измену короне.

— Это ложь, — возмутился молодой шерл.

— Знаю, что ложь, и, уверен, многие посчитают так же. Но никто, слышите, никто не посмеет сказать это Брегону в лицо после всех его, м… преобразований. Вы должны бежать. Командор Сирилл и преданные вам солдаты ждут у восточного выхода. Они выведут вас на поверхность. Идемте, надо торопиться.

В руках графа блеснул ключ, но Габриэл остановил его грозным окриком:

— Нет! Если я сбегу, это станет прямым доказательством моей вины. Я не позволю оклеветать себя и весь мой род. Я не побегу, как ночной вор, а приму ярость Брегона с высоко поднятой головой и не посрамлю чести шерла.

— Габриэл, это безумие, — запротестовал советник, озираясь по сторонам (опасался, их могли услышать охранники). — Расставшись с головой, вы не докажите свою невиновность и не обелите доброе имя. Надо бежать. Сейчас! Потом будет поздно!

— Если я сбегу, он убьет мою сестру и племянников, — покачал головой Габриэл, понимая, на какую страшную судьбу обречет Селену и детей — поддайся он сейчас зову сердца.

— Он убьет их в любом случае! Мы поможем им бежать, но позже, — заверил граф.

Пылающий факел трещал и коптил кольцами дыма. Вигго потряс им — осыпавшиеся капли огня, зашипев, умерли на голом камне. Из левого коридора несло ночной прохладой, из правого — слышался далекий грубый смех охраны. Обходить свои посты новые служивые, назначенные Брегоном, явно не спешили. Рядом гулко капала вода. В соседней камере звенели цепями — кто-то из солнечных эльфов переворачивался.

— Габриэл, — позвал Вигго. Ждать он больше не мог.

— Я останусь. — Твердо ответил пленник. — Благодарю за помощь, лорд Вигго, но моя честь не позволит мне бросить детей сестры на поругание. Уходите, не подвергайте себя опасности. Я верю, у вас хватит сил и отваги спасти наш народ.

Советник печально вздохнул, попытался еще раз воззвать Габриэла к здравомыслию, но шерл, будто искавший смерти, ответил новым отказом и вернулся на холодный грязный пол. Ключ в руке графа блеснул искрой и пропал в складках плаща.

— Подчиняюсь вашей воле, господин, — с сожалением кивнул сын Иарта. — Да хранит вас Иссиль.

Советник исчез с тихим шелестом, унося теплый, спасительный свет. Габриэл вздохнул, но резкий лязг цепей в соседней камере заставил его насторожиться, а легкие хлопки и едкий смешок — еще и разозлиться.

— Как благородно, лорд главнокомандующий, — голос Эллиона истекал ядом, — я поражен. Темный эльф рассуждает о чести. Я поражен. Впервые вижу, чтобы исчадие добровольно согласился на смерть, а не бросился спасать свою драгоценную шкуру. Старый король вам настолько дорог, что не терпится увидеться с ним в вечной весне?

Сжав кулаки до хруста костяшек, кипевший от ярости Габриэл, однако, удержался от соблазна набить рожу солнечному ублюдку. Лишь коротко бросил:

— Пошел к черту.

И отвернулся.

Тишина подземелья жила своей особенной жизнью. Недалеко шуршали воздушные струи, стекавшие со стен шорохом осенних трав и цветов. Под сводами посвистывал пронизывающий ветер. Где-то далеко стонали пленные — то ли орки, то ли гоблины (у эльфов не имелось столько клыков, клацавших сомном ножей). В углу копошилась слепая летучая мышь. Габриэлу не требовалось открывать глаз, чтобы понять — ночная бестия медленно скреблась коготками о торчащий конек и, покачиваясь вниз головой, распахивала блестящие крылья с изорванными краями.

Из коридора послышалась мягкая поступь и шелест халлийских шелков, хрустальный перезвон браслетов, треск огня и редкие вздохи. Поступь стала отчетлива, эхо шелков отдалось гулом, пахнуло сладостью амариллиса.

— Лира, — Габриэл приподнял голову.

К решетке прильнула невысокая тень. Она откинула капюшон, и молодой шерл узрел облик невесты.

— Зачем вы пришли? Вашему отцу это не понравится.

— Я все знаю, мой шерл, — голос Лиры дрожал, — столица не спит. Слухов столько, что не знаешь, какие правда, а какие ложь, — пожаловалась она.

От факела в ее руке по кривым и скользким стенам плясали рыжие огоньки.

— Слухи?

Лира всхлипнула и кивнула:

— Говорят, вы приложили руку к убийству Теобальда и готовили переворот. Это правда?

— Правда, как всегда, где-то между строк, миледи, — устало молвил воин, и лег обратно: доказывать всем и каждому свою невиновность то, чего он сейчас хотел меньше всего.

— Говорят, у Его Величества есть доказательства.

Судя по тону, темная эльфийка искренне верила в виновность жениха, и в отличие от отца — теплых чувств к нему не питала. А как же «я вся в вашей власти?», или девушка всего лишь искусно претворялась? Их брачный союз скорее был необходим Веллетреэям, нежели могущественному королевскому Дракону и Змее. Если так, ее неожиданная холодность становилась вполне понятна.

Звякнув цепью, Габриэл прикрыл глаза ладонью. Только ее истерик и не хватало.

— Ответьте. Вы убили Теобальда?