— Сколько тебе повторять! Этот элемент имеет следующий порядок: прямой удар в грудь, перелет, косой удар с проносом с задней ноги! А ты, недоросль остроухий, что делаешь! Пятый раз не можешь выполнить элемент! Еще раз! И не дай Иссиль тебе опять ошибиться! Я не посмотрю, что ты сын графа, всыплю десять ударов палкой! Начал!

Пятерка юных темных эльфов, облаченных в черную ученическую форму с эмблемой королевского герба на спине, сидя на низеньких стульчиках вдоль стены, поежилась. Как хорошо, что жестокий и крикливый шерл Хаттэр достался другой семерке учеников. Их учитель — шерл Бениамин терпелив и понятлив (насколько это возможно для темной сути воина подземелий).

Вон он, кстати. Бьется на аллеурском ковре, сотканном белыми и черными квадратами по типу шахматной доски с шестым учеником. И пусть ученик допускает ошибки, Бениамин не орет, как полоумный, а спокойно исправляет промахи, жестом и словом указывая на недостатки ребенка.

— О, горе мне! — Снова прилетел дикий ор из соседнего зала.

Да, шерл Хаттэр сегодня явно не в духе.

— Что ты творишь, дуралей! — Ревел Хаттэр. — Сколько тебе повторять, что удар ногой последний? Последний! Нет, я так больше не могу…

Мальчишки переглянулись. Не приведи Иссиль, такого наставника, не приведи.

Тем временем Бениамин и шестой ученик схлестнулись не на шутку. Деревянные мечи отстукивали чечетку, по стенам плясали бешеные тени, над ковром серым облаком плавала пыль. Мальчишка в мешковатой униформе ускорялся, выбрасывал руку, вертел оружием, маневрировал, но до отточенных профессиональных выпадов учителя не мог дотянуться, как орк до луны.

Последняя атака оказалась для него губительной. Вложив в замах слишком много сил, он бросился вперед. Клинок, описав дугу, полетел учителю в голову, но тот блокировал удар и, опрокинув ученика на спину, ткнул жало оружия в его лицо. Упавший скрипнул зубами. Выбитый деревянный меч отлетел к противоположному углу и застрял меж узорных ножек стола, а без него бросаться в новую атаку бессмысленно.

Учитель покачал острием деревянного меча перед лицом поверженного, секунду подумал и, закинув оружие на плечо, одновременно протянул ему руку.

— Не плохо, Габриэл, не плохо. Бэл-эли дается тебе легко, — сухо сказал он. — И все же не настолько легко, как другим, — он кивнул в сторону пятерки у стены. — Соберись — ты слишком напряжен. Расслабь мышцы — ты слишком доверяешь глазам. Свет только мешает. Мы темный народ. Прислушайся к своим чувствам, прислушайся к чутью. Оно укажет к победе кротчайший путь. Ты не всегда сможешь положиться на зрение и слух. Однажды насупит момент, когда тебе придется биться в полной темноте или полной тишине. Ты должен научиться слушать и слышать самого себя. Помни, самый страшный враг воина не легионы противника и не смерть от клинка на бранном поле, самый страшный враг воина — его страх и неверие в себя.

— Я понял, учитель, — ответил Габриэл, отирая пот тыльной стороной ладони.

— Тогда, еще раз. Бери меч и наступай.

Пятерка учеников насупилась. Бой Габриэла и Бениамина затягивался, и они начинали скучать. Один стал прищелкивать пальцами, два других о чем-то тихо зашептались, еще один, отклонив голову к стене, закрыл глаза, открыв дорогу сну. И только последний, подперев подбородок кулаками, с интересом уставился на друга, который снова атаковал.

Грозно затрещало дерево. Тренировочный бой обернулся для ученика новым испытанием, ибо через несколько минут строгий невозмутимый Бениамин опять опрокинул его на лопатки.

В залу влилась высокая тень — ученики, скучавшие у стены, приободрились. Вслед за отражением появился и сам Его Величество. В то далекое время Теобальд выглядел величественно и грациозно. Моложавое лицо светилось чуть заметными морщинами у глаз; волосы, тронутые бледным инеем, завитками спадали на плечи; голову венчала корона. Наряд из черного немерского бархата, расшитого хризолитом и синим сапфиром, подчеркивал живые цепкие глаза цвета вечного сумрака и оттенял бледную, почти прозрачную кожу.

Узрев провал Габриэла, король рассмеялся и поаплодировал мальчишке.

— Меч выскользнул из рук, — поднялся он, виновато оправдываясь.

— Безусловно, меч, — рассмеялся Теобальд еще громче, а потом обратился к Бениамину: — А где мой сын?

— Принц Брегон сегодня не явился, Ваше Величество, — поклонился учитель.

Король нахмурил лоб.

— И часто он пропускает занятия?

Бениамин выпрямился:

— Часто. Он единственный из семерки учеников еще не освоил базовые приемы боевого искусства бэл-эли.

Теобальд помрачнел. В зале пала хмурая тишина. Шелестели занавеси на окнах, потрескивали волшбой хрустальные лампы в потолке. Из соседнего зала доносился голос разъяренного Хаттэра.

— Мои силы на пределе! Во имя Иссиль! Он не может выполнить элемент прямого удара в грудь, перелета, косого удара с проносом с задней ноги! За что мне это, Луноликая! Кто-нибудь, покажите этому недоумку седьмой элемент бэл-эли! Дминар! На ковер! Будь добр, студиоз, продемонстрируй вот этому…

— Да, учитель, — послышался уверенный юношеский голос.

— Я поговорю с Брегоном, — наконец, сказал король. — Он более не пропустит занятий.

— Буду признателен, — ответил наставник.

— Да, шерл Бениамин, — Теобальд глянул на Габриэла, стоявшего рядом, — вы позволите забрать одного из учеников на пару минут?

— Меня? — Удивился мальчишка.

— Тебя, мой мальчик, тебя, — глаза короля лукаво блеснули.

— Безусловно, Ваше Величество, — отвешивая новый поклон, отвечал учитель.

— Идем, Габриэл.

Тем временем Бениамин вызвал следующего ученика — того, что подпирал голову кулаками и наблюдал за тем, как его друг удалялся за горделивой тенью владыки.

— Сирилл! На ковер!

— Да, учитель.

— Я принес тебе дар. — Загадочно произнес Теобальд, когда он и Габриэл вошли в соседнюю залу, освещенную одинокой лампой в оправе грубой бронзы.

— Дар?

— Бесценный дар, Габриэл.

Из-под полы богатых одеяний выпорхнуло что-то длинное и тонкое, обвитое серебристой материей и перевязанное множеством лаковых ремешков.

— Что это? — Спросил мальчик, пока король бережно их расстегивал.

Сорвав с дара серебристую ткань, король с поклоном возложил его на ладони юного Габриэла и отошел. Кожу рук приятно охладило, по лицу рассыпались отблески мягкого сияния. Сине-серебристый клинок с хорошо выраженным жалом, широким и плоским долом, эфесом с навершием из обсидиана в виде переплетенных Дракона и Змеи впечатлил ученика. По закаленному лезвию были выбиты вязи древнеэльфийских рун. Острые края открытой металлической гарды закруглялись вниз и плелись резными зубцами и узорами. Боевую рукоять покрывала блестящая выпуклая выбивка.