Только рефлексы — 295 (Подмастерье)

Сопротивление ментальному урону — 2

Холодное оружие — 109 (Адепт)

Копья — 3

Алхимические зелья — 211 (Адепт)

Травничество — 1

Устойчивость к ядам — 501 (Мастер)

Магические умения

Искра — 342 (Подмастерье)

Малое исцеление — 202 (Адепт)

Особенности

Особые ячейки пространственного кармана — 5

Защита новичков

Достижения

Водяной

На острие

Поджигатель

Маньяк-камикадзе — 12

Коварство

Часть 06

Перед решительными действиями

Преодолимые обстоятельства

Некоторые вещи в Игре мне недоступны. То есть о них можно будет начать думать, если согласиться на увеличение уровней. Как-то от нечего делать, я читал, что могло бы дать обычное развитие г-хм… моего персонажа, то есть — меня.

Во-первых, помимо основных характеристик, появилась бы возможность открытия и развития дополнительных — воли, концентрации и бог знает чего ещё.

Взять, например, волю. Да, я смог заполучить её в свой список, но улучшить, находясь на нулевом уровне, уже не могу. Из-за этого мне недоступны некоторые грани к умениям: с развитой волей я мог бы, например, колдовать множество Искр одновременно. А самое интересное (об этом я узнал позже, из справки) — противодействовать ментальному подчинению (успешность такого действия зависит от соотношения воли атакующего и жертвы).

Впрочем, у меня есть «Сопротивление ментальному урону», но это — навык, а высокая воля, помимо прочего, помогла бы мне что-то предпринять, даже при отсутствии необходимых резистов.

Ещё в интернете писали, что высокие значения в графе «Интеллект» позволяют открывать дополнительные сознания. Говорят, люди, однажды попробовавшие эту фичу, принимали решение о переселении в этот мир только потому, что она здесь есть. Но я отвлёкся.

Как бы то ни было, думать или сожалеть о том, чего нет бессмысленно.

В ситуации, в которой я оказался, ничего не остаётся, кроме как наблюдать за своими же действиями… со стороны.

— Карл, страж Лиама, уровень 67, НПС, — сообщила мне система о моём новом господине.

Тьфу! Я всю жизнь ненавидел это слово! Мне всегда казалось, что рабство и господство — пережитки какого-то далёкого прошлого. Причём, думаю, эти пережитки должны вызывать брезгливость в каждом человеке. Если это не так, то возникает вопрос: имеет ли право такой человек называться человеком?

Что может быть хуже, нежели отношение к разумному существу, как к вещи? — Разве что признание чьих-либо прав на такое поведение!

И вот стою я перед стражником Лиама и осознаю свою готовность выполнить любой его приказ. Почему? Да потому что теперь он — мой господин! Просто и ясно! Понятное дело, эти чувства — наведённые, но как же мерзко! Б-р-р!

— Ты кто такой? — задал он мне вопрос.

Интересно, что какая-то свобода действий у меня сохранилась. Я не был куклой в полном смысле этого слова: сам решал, что ответить и как действовать. Проблема заключалась в том, что в моей голове (как когда-то с волками-пупсиками) поселился некто, мотивирующий меня на «правильные» (с точки зрения манипулятора) поступки.

— Меня зовут Алекс, — ответил я.

— Это я и сам вижу, — усмехнулся он, — а расскажи-ка мне, Алекс, зачем ты полез купаться в это дерьмо?

— Дела у меня здесь, — нахмурился я, — вот, думал, смогу отсюда попасть в западную часть верхнего Лиама.

Я пытался отвечать максимально расплывчато, но не получалось: моё новое «второе я» всячески сопротивлялось.

— А конкретнее?

— Друзья у меня там. В плену. Думал разведать, посмотреть: что можно предпринять.

Стоя на краю бассейна, я размышлял о том, удастся ли сделать шаг назад. При успешном стечении обстоятельств я свалюсь головой вниз, и если удача окажется на моей стороне — может, даже убьюсь насмерть.

Одна проблема — сознание и тело не подчинялись мне, и я был не в силах сделать этот самый шаг. А ещё, откуда-то пришло знание, что даже если такой финт и получится провернуть, то возродившись, я должен буду вернуться сюда. К Карлу — моему господину! Тьфу!

— Х-гм, друзья, говоришь! — стражник задумался.

Воспользовавшись паузой, я осмотрелся.

Канализация в Верхнем Лиаме была в гораздо лучшем состоянии, нежели в нижнем. Все каналы, стоки, бассейны были убраны под деревянные помосты. Стены тоннелей тщательно (насколько я мог видеть) выровнены и выкрашены, будто это не канализация, а какое-нибудь хозяйственное помещение, вроде склада.

Но самое интересное, здесь даже имелось освещение: через каждые десять-двадцать метров были развешены магические светильники, причём недешёвые. В Нижнем городе я видел такие только в Храме Всех Богов. М-да.

— И что мне с тобой делать?

— Отпустить? — предложил я робко, взглянув, наконец, в глаза своего пленителя.

Омерзение. Всё, абсолютно всё, в этом человеке вызывало омерзение. Нескладная толстая фигура. Криво или мято сидящий голубой плащ. Закрученные вверх усики, будто это какой-то Пуаро сериалов времён моего детства. Пухлые губы, торчащие из-под усов. Б-р-р!

Вообще, я терпеть не могу мужчин, ухаживающих за растительностью на лице. Я имею в виду не гигиену (хотя, как по мне, усы или борода изначально антигигиеничны) — я говорю о заплетании бород в косички, придании различных форм усам и так далее. В целом я редко сужу о людях по внешнему виду, но к таким, почему-то, изначально предвзят.

Содрогнувшись, оттого какому господину приходится подчиняться, я отвёл взгляд в сторону.

— Ха-Ха! Повеселил! — квакающим смехом заголосил он, — Но нет, попытка неудачная! Ой не могу! Отпустить его, ишь ты!

Его смех был неприятен, но вдвойне неприятно было осознавать, что он вызывает во мне чувство стыда: «Как так? Я должен говорить только то, что будет нравиться моему господину!». Тьфу!

— Давай-ка, диверсант, снимай всё с себя! — приказал он отсмеявшись.

— С-снимать? Зачем? — удивился я, принимаясь расстёгивать ворот куртки.

Растерянность и нежелание подчиняться, вероятно, были настолько ярко прописаны на моём лице, что он снизошёл до пояснения:

— Ты весь в дерьме! Думаешь, если я приведу такого наверх, мне скажут спасибо? Раздевайся! — повторил он, — А свои тряпки выбрасывай туда: они тебе больше не понадобятся! — говоря, он указал пальцем в бассейн, из которого я вылез.

— Хорошо! — согласился я, пытаясь стянуть с себя мокрую куртку.

Вообще, к запахам я как-то притерпелся, но теперь снова обратил на них внимание. Мне почему-то стало не по себе оттого, что я представил, как хозяева моего г-хм… хозяина будут воротить носы от сопровождающих меня амбре.

Рукава, полы, штанины липли к телу, и