И все её попытки встречали мягкое, но уверенное сопротивление Лорда Шурика.

Мужчина раз за разом находил слова, чтобы не позволить ей покинуть «живой коридор».

Хитрый. Обстоятельный. Вдумчивый.

Но это ещё она посмотрит, кто кого!

— Я слышала от одной птички, что у вас уже три супруги. Каково это? Успеваете везде и всюду, когда того требует ситуация? — решила она пойти на невиданную вульгарность.

Не только сменила тему, так ещё и коснулась личной жизни.

Такое обычно считается моветоном в приличном обществе, но Актрисе так хотелось расшевелить мужчину перед ней!

Чтоб он смутился, замялся, хотя бы разозлился!

Создал брешь в своей броне. Ей бы только оставалось её расковырять себе на пользу.

Вот только Шурик, остановившись рядом с ней, горделиво поднял нос к небу и заявил, как ни в чём не бывало:

— О, каждая из них воистину выдающаяся личность, — заявил он, — и я горжусь всеми своими жёнами. Ну а не разочаровывать их помогает высокая Выносливость.

И после этого он продолжил путь как ни в чём не бывало. Словно она только что не «залезла к нему в постель».

Актриса, подходя к гостинице, в которой и будет происходить приветственный ужин, уже многие могла сказать о Лорде Шурике.

И в то же время совершенно ничего. Его улыбка была для Леди Москвы непроницаемой стеной, за которой нельзя было прочесть хоть что-то.

«Мы ещё посмотрим, кто кого! К концу ужина ты будешь моим…» — отметила про себя Актриса, проходя внутрь здания, где её уже встречал Лорд-наместник Майор.

И у Леди Москвы рефлекторно дёрнулось веко. Она ещё помнила корзинки у моста.

Ох, как же ей сейчас хотелось пролить кровь. Но нельзя! Платье ведь запачкается…

* * *

Торжественный ужин в честь прибытия Актрисы, я распорядился подготовить в гостинице, в которую мы переделали бывший ночной клуб. Вывеску с неё, кстати так и не сняли, так что Леди Вавилона изумлённо уставилась на намалёванную картинку с развесёлой девицей, повисшей вверх ногами на шесте.

Думаю, это не из за небрежности. Майор нарочно оставил.

Он у нас известный ценитель прекрасного.

А сам Майор-то сияет, как медный чайник. Нарядился в лучшие доспехи, красный парадный плащ…

Ему только дай похвастаться своей крепостью.

Нечасто здесь бывают гости.

При виде Актрисы он деликатно склоняет голову.

— Рад вас приветствовать в управляемом мной полисе, — выдаёт Майор. — Прошу извинить за неудобства. Вы поймите, это не я запирал от вас город, а моих головорезов держал от вас подальше. Полторы сотни солдат без женского внимания… И тут вы такая…

Он выдаёт затейливый жест ладонью, подкрепляя неуклюжий комплимент.

Актриса аж прячет короткий смешок за своей ладошкой.

— Но вы же обеспечите мою безопасность? — кокетничает она, но глаза смотрят серьёзно.

— Леди, — пожимаю плечами, — даже волос не упадёт с вашей головы в этой крепости. Вы под защитой Спарты. Это позор — обидеть доверившуюся нам женщину, к тому же урон в репутации перед всеми остальными поселениями.

— Лорд Шурик в одиночку стоит целой армии, — смеётся Майор, — так что вы на сегодня можете дать своим парням выходной.

Он хлопает по плечу одного из паладинов, и тот издаёт звон, словно пустая кастрюля.

— То есть мы останемся совсем одни? — мне кажется, или её голос вздрагивает на мгновение.

Окинув взглядом Актрису, не нахожу и намёка на трусость. Волнуется за свою безопасность, или же это обычное кокетство?

Я не могу не чувствовать исходящие от этой женщины флюиды обаяния. Теперь понятно, как она держит в узде целый полис.

Харизматический лидер.

Впрочем, до сих пор моя Воля помогает держать ситуацию под контролем. Всё-таки общение с самыми красивыми дамами Вавилона даром не прошло. Та же Мэнфи своей харизмой наповал разит, так что в процессе общения у меня выработался своего рода иммунитет к подобному.

Ну а ничего сверх обычных чар, свойственных очень красивым женщинам, гостья пока не демонстрирует.

— Можете не волноваться, Леди Актриса. Пожелай я или кто-то из моих людей навредить вам, и это бы уже произошло. Уж поверьте, я бы не стал и дальше играть эту комедию, не будь в ней особой нужды, — с усмешкой произношу я.

Девушка фыркает, издевательски покосившись на меня.

— А вы умеете обращаться с девушками галантно, когда того требует ситуация, — делает она «комплимент» в мой адрес.

— Не зря меня называют Лордом Варваром, — возвращаю ей шпильку, — я всегда говорю искренне и прямо. И сейчас предположу, что разговор, который ведут два правителя, не предназначен для чужих ушей.

— Люблю искренних мужчин, — довольно кивает она.

— Сочту за комплимент, — киваю я. — Тогда пройдёмте? Еду вот-вот подадут. Уверен, вам понравится наша кухня.

— Очень надеюсь, что это будет не сухпай, — вскидывает по-королевски подбородок Актриса и входит в следующий зал.

А смеющиеся Майор и Гюнтер уводят слегка растерянных паладинов в гостиничное лобби.

У них намечается своя программа с алко-шахматами и распитием сидра на спор в армрестлинге.

Короче, самое веселье!

А меня ждёт высокая политика…

* * *

Актриса с переполняющей её злостью резала стейк с кровью.

Всё шло совсем не так, как она на то рассчитывала!

Это просто вымораживало, бесило, приводило в ярость.

Ладно, пока они шли через «живой коридор», Леди Москвы так и не смогла ничего выведать из Лорда Спарты.

Она могла с этим смириться. Оправдать провал нехваткой времени, наличием посторонних глаз, да много чем!

Её же рассеянностью из-за попыток добыть побольше информации о полисе, в конце концов.

Но даже так она была уверена в том, что вот наедине-то всё окажется иначе! Что теперь, на ужине при свечах, Лорд Спарты не устоит.

Всё его внимание было обращено к ней и только ней, но почему… почему эта его бесячая улыбка так и не слезает с лица⁈

Он не выказал и намёка на симпатию, восхищение или вожделение к ней.

Исключительно вежливость и показная манерность.

Она что с говорящим манекеном всё это время общалась⁈ Или Лорд Спарты — чурбан с отрицательным эмоциональным диапазоном.

Её женские чары не действовали⁈ Этого просто не могло случиться. Актриса не желала этого признавать, её гордость не желала этого принимать!

Даже слёзная история с отчаянной просьбой защиты поселения, поданная от её лица, не вызвала ничего, кроме одной фразы: «Вот как? »