Черная дыра дула колебалась. Глаза К. не видели ничего, кроме этой точки.

Дж. медленно вытянула шею над стволом, открывая глаз. Она смотрела на Келани. Ее сутулые плечи расправились. Дженевра опустила свой револьвер.

Что она делает? Почему не стреляет?

Внимание Кевалайн привлекло оружие, свисавшее с пояса на ее талии, нож размером почти с меч, чье острие больше походило на серп. Его кривизна выглядела неестественно, а лезвие было не такое округлое и не такое заточенное, какое обычно бывает у серпов.

Это то, чего желала Дж.? Битва лицом к лицу? Разорвать ее на кусочки? Заставить выть от боли? Пытать ее, чтобы она умоляла сохранить ей жизнь?

Ледяной воздух резал К. горло.

Нет, дело было не в этом. Джетенопикс одобрительно покачала головой и сбежала вниз по лестнице.

Земля ушла из-под ног Келани. Она потеряла вмиг все силы. Ее пальцы отпустили запястье мальчика. Колени стукнулись о пол. Она хаотично ощупывала себя в поисках отверстия от пули, бреши, ранения. Боли. Воздух хлынул в легкие, и лереса, потеряв самообладание, глубоко задышала, как будто вовсе не умела и просто глотала ртом воздух.

Что произошло? Что она натворила? Почему еще жива? Почему она почувствовала облегчение, когда смерть подошла к ней впритык?

Келани оглянулась. Кто-то плакал навзрыд. Чира. Она стояла на коленях в дверном проеме и сжимала Некая в объятиях, уткнувшись носом и губами в его волосы. Затуманенные слезами, серые глаза херианки на миг встретились с глазами лересы.

Дженевра поспешила покинуть здание с той же скоростью, с которой приблизилась к нему, когда К. отошла от окна.

Накануне ночью молния осветила призрачным светом невозмутимое лицо Келани Кевалайн в середине одного из окон здания. Это была награда Восьмерки. Дж. посвятила часы ночного перемирия молитвам благодарности и плану ее убийства.

Из всех Имен – участников Арены Кевалайн была последней на звание госпожи Дворца Корней. Мысль о том, что с ее победой лицо секира К. снова будет носить эту отвратительную и тщеславную улыбку, вызывала у Дж. тошноту, хотя ей было предельно ясно, что она не доживет до финала.

Только такой женоненавистник, как Кент, мог послать на Арену одну из дочерей. Хотя некоторые поговаривали, что его высокомерное поведение в обществе было не более чем прикрытием, способом ввести в заблуждение остальных противников, чтобы дочь могла вырасти настоящим воином, женщиной, подготовленной для Арены. Но нет. Дж. мало верила в пустые сплетни.

Воительница не замерла бы на месте Кевалайн, если бы ее жизнь висела на волоске. Секир К. был предсказуемо омерзителен, впрочем, как и всегда. Даже больше, раз сознательно отправил на гибель собственную дочь. Он, наверное, уже выбрал траурный наряд для всех членов семьи еще до начала Арены.

В любом случае, несмотря на то что близнецы Джетенопикс уверяли ее, что и так живут счастливо и их роду не нужно участвовать в этой резне, Дженевра видела то, что скрывалось от их юных глаз. Рано или поздно они станут правителями Джахили. Ее пугали мысли о том, что им предстоит всю жизнь ходить как по битому стеклу. Она не хотела, чтобы наследие их рода было унижено и опозорено. Чтобы ее дети были вынуждены все время молчать, опустив головы, и смотреть на других секиров снизу вверх, а не вперед, в светлое будущее.

Попав на Арену, их род, даже если не выиграет и устранит лишь одного бойца, то не запятнает свою честь. Это означало бы первый шаг на пути из грязи, в которую они все глубже погружались. Первый шаг в сторону суши. Голоса ее дочерей будут услышаны достопочтенными секирами на встречах секьяров. Непомерные цены, которые секиры диктовали во внешней торговле с ее династией, сократятся. Лекарства и предметы первой необходимости перестанут быть роскошью. Благодаря обмену знаниями их государство расцветет.

Однако Дж. упустила свою возможность. Это была неблагодарность по отношению к Восьмерке. Она разочаровала своих дочерей. С этой мыслью секейра была в миге от того, чтобы пойти обратно, повторить все свои шаги, чтобы на этот раз точно убить Кевалайн. Но как она собиралась это сделать? Как она могла убить девушку того же возраста, что ее близняшки? Застывшую в ужасе, но осмелившуюся прикрыть своим телом ребенка, когда другие бросили его на произвол судьбы.

Бедняжка не собиралась выигрывать Арену. Дженевра тоже. И обе знали это.

«Ты слишком мягка, Дженевра. К. не заслуживает снисхождения».

Чему ее научили дочери? Испытывать жалость к каждому неудачнику? Сначала А., теперь К. Хотя ее встреча с Анатчишем сильно отличалась от встречи с Кевалайн, во всяком случае, милосердие тогда скорее проявил он.

Секейре было абсолютно ясно, что у нее нет ни единого шанса, но Аворик не делал поспешных выводов, хотя среди прочих Имен он больше С., П. и М. заслуживал победы.

Она тряхнула головой, чтобы прогнать воспоминания о других леренах. Ее лицо выражало холодную решимость.

Дженевра не собиралась так просто сдаваться. Она будет бороться до конца. Когтями и зубами вырывать свое право на жизнь из клыков судьбы. За Джахили. Но в основном для них, для ее дочерей.

Что-то сбило ее с ног. Дженевра выронила винтовку, и попыталась ладонями упереться в землю, чтобы не рассечь себе лоб. Она оттолкнулась руками, чтобы встать на одно колено. Ее правый локоть дрожал, и эта дрожь поползла вверх по предплечью. Резкая боль охватила ее тело, точно языки пламени.

Дженевра обернулась. Перья вражеской стрелы торчали из ее доспехов. Острие впилось в плоть. Коричневые полосатые перья с золотыми нитями выдавали стрелка. Или в данном случае – лучницу. Охотницу. Бельтесорн.

Джетенопикс, собрав все свои силы, приподнялась. Стоять было сложно. Несмотря на это, она потянулась неповрежденной рукой за винтовкой. Дж. уперлась ногой в землю, чтобы оттолкнуться и наконец встать. Но в тот же миг невыносимая боль пронзила ее бедро. Она взвыла. Винтовка, как трость, не давала ей упасть обратно на землю. Стрела пронзила ее насквозь.

Джетенопикс отчаянно бросилась вперед, сосредоточив всю свою энергию на том, чтобы добежать до открытого прохода в нескольких шагах от нее. Она буквально провалилась в проем и поползла.

Очередная выпущенная стрела вонзилась в стену внутри прохода на лестницу и пролетела прямо перед ее глазами, расколовшись в воздухе.

Дж. продолжила ползти по ступенькам, намереваясь спрятаться за перилами.

Тень перекрыла свет в дверном проеме. Дженевра подняла револьвер и спустила курок. Пуля пробила отверстие в косяке. Тень уменьшилась. Дж. выстрелила еще раз. Дерево задрожало, как будто само было ранено.

До Дж.