– Секейра Джетенопикс, если вы будете продолжать в том же духе, у вас боеприпасы кончатся раньше, чем пропоет петух, – услышала она прекрасный, гармоничный голос Бельтесорн.

Как могла девчушка пятнадцати лет быть такой циничной? Она скорее должна была где-нибудь прятаться, до смерти перепуганная, надеясь, что ее никто не найдет. А не выходить на открытое пространство в поисках более крупной и опытной добычи. Да, это была работенка, достойная охотника, но Арена не была просто охотой, вроде любой другой, в которой Бельтесорн принимала участие ранее. На Арене не было беззащитной добычи. Роль хищника могла сыграть против нее в любой момент. Снаряды летали в разных направлениях. Она не была непобедимой.

Джетенопикс карабкалась вверх по лестнице, не сводя глаз с двери. Несмотря на все эти мысли, она была вынуждена признать, что Б. была права. Ей пришлось дождаться, пока лереса не появится в проеме. У Блуинс могло быть не больше пяти стрел, не считая тех, что она выпустила в нее, а их было три, у Дженевры оставалось еще четыре патрона. Секейра встала на колени так, что ее глаза и дуло винтовки торчали над верхней линией перил. Ждать. Она всматривалась в дверной проем, не моргая.

Выстрел.

Второй.

Хрупкое тело девушки скорчилось, и она упала навзничь, не двигаясь. Джетенопикс глубоко вздохнула и выждала несколько секунд, прежде чем ухватиться за перила и встать. Она гордо вытянула шею, рассматривая свою жертву на расстоянии. Меха, столь любимые членами ее рода, закрутились вокруг талии и шеи. Но…

Но…

Ее волосы…

Ее доспехи…

Ее оружие…

Еще одно темное пятно заполнило обманчивую пустоту проема. Оно все увеличивалось, будто клякса, пока не превратило все в кромешную темноту. Зрачки Дженевры застыли, уставившись на кончик стрелы, которая вонзилась между бровями. Казалось, что секейра немного прищурилась. Винтовка выпала из рук, отяжелевшее тело сползло вниз по стене. Джетенопикс скатилась по лестнице.

Остекленевшие глаза секейры уже не видели довольную улыбку юной девушки, несущей арбалет.

21

Железное решение

После их странной ссоры накануне ночью Чира не осмеливалась сделать то, о чем ее Гарет просил: спуститься в канализацию вместо того, чтобы идти к Корням и выяснить, сколько бойцов погибло за день. Возможно, это был один из немногих случаев, когда она хотела избежать того вечера любой ценой. Хотя это был не первый и не последний их спор.

Всегда после подобных словесных перепалок, а виновницей традиционно была именно Чира, которая легко выходила из себя, они благоразумно выжидали время, прежде чем снова встретиться. Это был негласный договор. И к моменту следующей встречи казалось, будто ничего не случилось. Никто не оправдывался и не извинялся, они просто забывали о произошедшем.

Чира была благодарна за это. Ей не нравилось просить прощения, как и напоминать о своих детских вспышках. Она знала, что в большинстве случаев ее поведению не было никакого оправдания. Девушку просто мгновенно охватывал гнев, затмевая рассудок. Придя в себя, она перебирала мысленно каждое слово и сгорала от стыда за то, что так легко угодила в объятия безумства.

Нет, само собой разумеется, она ни в чем не была виновата. Он ворвался в ее дом. Он назвал ее глупой.

Но она должна была ответить иначе. Возможно, по-другому, более по-взрослому.

Херианка не могла увидеться с ним сейчас. Прошло слишком мало времени.

Выйдя из дома, она тут же наткнулась на их общего знакомого. Чира отпрыгнула, готовая защищаться. Человек, прятавшийся до этого в тени, отделился от стены, и, не вынимая рук из карманов плаща, повернулся к ней лицом.

– Боишься, кошечка?

Только один человек называл ее так, вернее, только одному она позволяла в шутку обзывать ее котенком, который охотится на крыс. Она расслабилась.

– Дилли?

Мужчина скривил губы в улыбке, показывая зубы.

– Кто же еще? – спросил он. – Ждала кого-то другого?

– Я никого не ждала, – ответила она. – И извини, если я не узнала тебя без сигареты во рту, – Чира принюхалась и посмотрела на землю. Рядом с его ботинками валялась пара раздавленных окурков. – Насколько я могу судить, ты здесь не более пяти минут. И еще не успел загадить освежающий ветерок нечистой и вредной гадостью.

– В глубине души я знаю, что ты хочешь меня, – сказал он, изгибая игриво бровь.

Чира цокнула. Намек на улыбку дрожал в уголках ее губ.

– В глубине. Где-то на самом дне.

– Видишь? Я же говорил, – гордо заявил он, пряча руки в карманы.

Девушка покачала головой.

– Зачем ты пришел, Дилли? – спросила она, перебивая его.

– А ты куда собралась? – задал он встречный вопрос.

– Я первая спросила.

– Знаю, – не стал спорить он, подняв палец и похлопав себя по уху. – Я все еще очень хорошо тебя слышу. Курение не повлияло на мой слух.

Чира пристально посмотрела на него, прищурившись. Настроен он был явно игриво Если она правильно поняла, к чему шло дело. Дилли мог болтать часами и не сказать ничего путного, а потом перевернуть все с ног на голову, почуяв для себя выгоду. Если она уступит и начнет отвечать на его вопросы, то автоматически втянется в его игру и окажется жертвой в петле, которая не затянется, пока ему не надоест. В этом отношении Дилли был ненасытен. Но несмотря на все это, его словоблудие и увертки странным образом не бесили ее.

– К Корням, – призналась она.

– Гарет предупредил меня об этом, – сказал он, кивнув. Чира яростно выдохнула.

«Конечно, что еще делать тупице?»

Дилли внимательно разглядывал ее нахмуренное лицо, и его улыбка становилась все шире. Чира развернулась на каблуках.

– А теперь, если ты не возражаешь, – ясно проговорила она, делая шаг подальше от него, – я бы поискала другой путь, даже если он длиннее, – закончила она в духе лересы.

– Чира, – подозвал ее Дилли. Его голос был подобен силе трения, которая замедляла каждое ее движение. – Тебе не нужно идти туда. Я скажу, кто умер. Не рискуй, – повторил он слова Гарета.

Чира осталась стоять на месте.

Ее злила его правота. Ей было достаточно произошедшего утром. Особенно когда Джетенопикс появилась в коридоре и выстрелила в сторону ее брата, даже если и не он был настоящей целью.

Чиру также раздражало то, что Гарет послал Дилли ждать ее у дома, вместо того чтобы явиться самому.

Она обернулась, скрестив руки на груди.

– Я слушаю тебя.

Улыбка исчезла с лица Дилли. Он стал серьезным и изменил тон.

– Секейра Дженевра Джетенопикс. – Чира с трудом сглотнула, когда услышала