Сарматы переглянулись. Маккензи растерянно мигнул. Гварза медленно протянул руку за листком, стремительным движением спрятал его под скафандр и впился взглядом в зрачки Гедимина.

— Опыты? На чём ты там их ставил?

«Гедимин, ты болван,» — ремонтник беззвучно выругался. «Сам себя сдал. На ровном месте. И что теперь, драться?»

— Не лезь в лабораторию, — буркнул он, угрюмо щурясь. — И так надоел. У меня приказ — я работаю. А это нужно опробовать. На нормальном реакторе. Сам поставишь опыт?

Гварза ещё несколько секунд сверлил его взглядом, потом нехотя отвернулся.

— Надеюсь, хотя бы Скегги в курсе, — пробормотал он. — И готов на жертвы ради науки. Иди работай!

…«Чтоб их всех с их болтовнёй,» — Гедимин для охлаждения гудящего черепа вылил пол-литра воды себе на макушку и теперь ждал, когда сработает. Облучённый стержень лежал перед ним, излучатель — в отдельном контейнере, устойчивые к «омикрону» провода и переключатель он носил в карманах — вещь была редкая, сделанная из куска собственного скафандра. Оставалось собрать установку… но сначала — дождаться, когда в голове прояснится. «С Ассархаддоном было проще. Он работу с развлечениями не путал.»

Перед запуском он досчитал с десяти до одного по-сарматски — это странным образом успокаивало. Защитное поле в этот раз было намотано в четыре слоя — Гедимин не знал, чего ждать, но надеялся, что этого хватит.

«Attahanqa», — беззвучно выдохнул он, привычно скатываясь на пол и прикрывая голову включённым «арктусом». «Говорят, „макаки“ подобные штуки запускают из бункеров. Может, и мне пора?..»

Из-под чересчур плотного защитного купола ничего не было видно. Дозиметр молчал. Отсчитав пятнадцать секунд, Гедимин осторожно выглянул наружу. Установка покоилась в своём коконе, по-прежнему белом и плотном; датчики были исправны и даже что-то передавали наружу. Сармат посмотрел на них — и шумно выдохнул. «Работает!»

Он оставил только один слой защитного поля; теперь стержень был виден со всех сторон, и можно было, аккуратно просунув внутрь «щупы» анализатора, его просканировать. Интенсивность омикрон-излучения росла — медленно, но верно, выстраиваясь в привычный график — Гедимин видел сотни таких, работая с синтезирующими реакторами. Анализатор показывал, как одинокие атомы ирренция постепенно «обрастают» себе подобными, образуя сгустки по всей длине стержня. «Быстро идёт,» — отметил Гедимин, довольно хмыкнув. «Надо отследить, сколько ему нужно для набора критмассы.»

Он не сразу понял, что не так, — трижды переводил взгляд на показания анализатора. Всё вроде было в порядке — вот уран, а вот ирренций… Гедимин посмотрел на экран в четвёртый раз и удивлённо мигнул. «Где гелий?»

Он передвинул «щупы» в верхнюю часть купола — в установке без вентиляции лёгкий газ должен был подниматься туда и там накапливаться — но ничего, кроме слегка ионизированного воздуха, не обнаружил. Гедимин захватил весь объём, выискивая следы гелия, — экран нехотя мигнул и выдал несколько атомов, через несколько секунд куда-то испарившихся. Сармат выдернул «щупы» из-под купола, провёл по его верхней части — может, гелий просочился наружу?..

«Нет. Точно нет. Ни атома,» — повторил про себя Гедимин после третьей попытки сканирования. Он сел за стол и пару минут смотрел на стержень, выискивая следы газового распухания. Ничего не было. Внутри установки атомы урана слипались, превращаясь в ирренций, выбрасывали «ненужные» альфа-частицы — и те, не успев «обрасти» электронами, куда-то втягивались и исчезали. «Безотходный процесс,» — Гедимин не удержался от нелепого смешка. «Вот, значит, как это должно работать. И никакой газовой деформации. Какая часть кода, интересно, за это отвечает? Надо сверить. Может, для реактора пригодится…»

Он восстановил три слоя защитного поля, поправил датчики и достал ежедневник. «Новый надо бы найти,» — рассеянно думал сармат, заполняя очередной лист ровными узкими строчками. «Выждать неделю — и проверить на твэле. Пока — наблюдать. Есть ещё работа…»

05 февраля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— У меня всё готово, — тихо сказал Гедимин, подойдя к Скегги почти вплотную. Шептаться он не любил, но Мориал и Форк из комнаты выходить не собирались. «Может, они и не выдадут,» — думал сармат, настороженно глядя на новичков, — «но кто знает этих чужаков…»

— Готово что? — переспросил озадаченный Скегги, так же не повышая голоса и пытаясь проследить за взглядом Гедимина. Тот кивнул на стойку с плазмомётами — сегодня все дежурные, а равно и их оружие, были в сборе.

— Новые… батарейки. Для «ирид», — негромко пояснил Гедимин — при чужаках прямо говорить не хотелось. — Надо заменить. Я же говорил — те, что есть, они не очень.

«Кобальта ещё года на четыре хватило бы. Но лучше заменить, пока есть ирренций. И забыть о них лет на тысячу,» — думал он. «Батарейки» были уже готовы — у сармата было много времени, пока в импровизированной установке уран превращался в ирренций, а малый реактор, подвешенный вертикально, посылал сфокусированные лучи в разные точки. Опыты шли медленно, Гедимин не торопился.

— Ясно, — отозвался Скегги. — Все сразу будешь менять? Это надолго?

— Сегодня закончу, — пообещал Гедимин. — Объяви внеплановую проверку.

Скегги, на секунду задумавшись, покачал головой.

— Не всё сразу, ремонтник. «Ирид» много, и потом — каждый ствол надо проверить… Бери по пять штук на сутки. Штатная поверка, никто не удивится.

…После первого генератора процесс пошёл быстро — отключить клеммы, вскрыть экранированный корпус, заменить неприметную пластину… Гедимин даже не прикрывался защитным полем — небольшие элементы, пусть даже сделанные из ирренция, не «фонили» так сильно, чтобы прожечь экраны самой лаборатории. В кювете постепенно росла горка кобальтовых элементов, и сармат думал, куда их пристроить. «В синтез? Новую пульсацию на них опробовать? Да, было бы интересно. Чем облучить, найду. Только вставить в код те удлинённые пики — это, кажется, настройка на конкретный материал… Ну да, завтра с утра и займусь.»

10 февраля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Выждать ещё неделю,» — думал Гедимин, направив ничего