— В общем, когда накормили их, обогрели, да приодели немного, девочка и рассказала, что с имя приключилося, — Федосич затушил остатки самокрутки, но выбрасывать не стал. Достал из-за пазухи мешочек с махрой, убрал туда затушенную цигарку, аккуратно завязал тесёмки и лишь после этого продолжил говорить. — Как говорит Митроха, девчушка смышленая оказалась, рукастая. Алесей её звать, а мальца Степан, это стало быть её брат младшой.

Деревню их немцы ещё в начале войны заняли, и вроде бы, по первости даже никого не трогали. Установили свою власть значится, поставили старосту из местных и на том и успокоились. И в тот день, по их словам, тоже ничего странного не происходило, только взрослые подозрительно перешептывались: почему мол всем соседним деревням приказали собрать фурманки и ночью ехать в центральную деревню, в которой размещалась комендатура, а им того распоряжения не пришло. Да видать поговорили, поговорили, да на том и разошлись по домам. А ночью каратели начали окружать деревню.

Но мать что-то почувствовала, разбудила их перед самым рассветом и отправила в сарай, до поры до времени схорониться. Не успели они с братом спрятаться, как на улице послышался шум, крики. И начался истинный ад. Немцы врываются в хаты, выводят людей на улицу, кто в чём есть, кого в одном исподнем, кого и вовсе, в чём мать родила. У матерей на руках младенцы заливаются, те блажат, а немец же на них кричит, да прикладом приходует. Добрались и до их хаты. Выволкли значит мать на улицу, малой то как увидел это, давай в крик, хотел с кулаками на немца броситься. Да Леся ему вовремя рот то ладошкой успела прикрыть, так он её айда кусать, чуть палец ей не оттяпал. Но она всё стерпела, да ещё и смогла кое-как успокоить его, когда немец пошёл сарай энтот обыскивать. Залезли они в, загодя для такого случаю заготовленную, яму. А когда немец ушёл, выбрались обратно.

И тут девчушка, уж не знамо как, сообразила что дальше оставаться в этом сарае опасно и немцы девревню будут жечь. Выбрались они оттудова, похватали дома быстро что было съестного, одела она потеплее Степашку, а на себя намотала, что под руку подвернулось и бросились бежать.

— Сначала по незнанию, побежали в лес через поле, как всегда ходили. Да не успели до леса ещё добежать, глядь, а впереди них рябитишки соседские бегут, видать тоже до поры где-то схоронилися. Но не успели те ещё и до леса добежать, как оттуда немцы им навстречу вышли. Старшего то сразу застрелили, а младшего…, — Федосич в очередной раз замолчал. Руки его дрожали. Было видно, что ему тяжело дальше продолжать свой рассказ. Он было потянулся за пазуху за своим кисетом, но видать передумал, решив в начале всё же закончить повествование, а потом уже закурить.

Ясно что в конце рассказа без курева будет не обойтись. Если честно, Артём уже даже немного пожалел, что послушался Костю и подошёл. Конечно, с одной стороны подобные истории, напоминали им с кем и за что, они все здесь сражаются, заставляя ещё яростнее бить врага. Но с другой, здесь и так не весело, а после таких рассказов сердце в груди сжималось так, как выразился этот самый Митроха, будто раскалёнными клещами, что казалось без курева и вправду представишься здесь же на месте. Хотя Артём особо и не любил это дело и курил от случая, к случаю. Но сейчас явно была та самая ситуация. Хорошо хоть его мать с сестрой находятся в далекой сибирской деревне и им кроме голода, пока ничего не угрожает.

— Так что они там с дитём то сделали? — Не выдержал кто-то из находившихся рядом бойцов. — Рассказывай раз начал, Федосич, не рви душу. Завтра мы этим гнидам за всё отомстим! Так, братцы?

Вокруг послышились слабые одобрительные возгласы. Федосич глубоко вздохнул, трясущейся рукой тыльной стороной ладони, протёр глаза:

— Мальчонка этот испугался и в крик. Немец его сначал отвести пытался к постройкам, куда всех деревенских сгоняли. Да видать тот от страха совсем ополоумел. Не хотел от застреленного брата отходить. И когда немец его на руки поднял, брыкался и кусался. Немец разозлился, схватил его за ноги, да об дерево…

Несколько пар глаз синхронно опустились к земле, у кого-то на лице заиграли жевалки, кто-то неслышно прошептал молитву.

— А Леся всё это время с братом в канаве пролежали. И когда немцы обратно в лес ушли, побежали в другую сторону. И снова девчушка, не знамо как, но сумела сообразить, что вся деревня окружена и нужно бежать, в ту сторону, куда немец весь народ сгоняет. Ибо поняла, что все кто из деревни выбираться будут, побягут в противоположную сторону, а немец то только того и ждёт.

Добрались они крадучись до окраины, а там крик стоит пуще прежнего. Весь люд в два больших сарая загоняют и немец уже в открытую лютует, всех кто побёг тут же с пулеметов расстреливают. Бабы орут, на коленях перед ними стоят, младенцев на руках держат, а те изверги их хвать, да аки поленья, в те сараи кидывают.

Словом загнали эти нелюди народ, словно скот, в эти сараи, двери закрыли, да ещё подперли снаружи жердями и запалили с четырёх сторон. Пока они этим заняты были, Леся с братом смогла незаметно мимо них пробраться. Но когда немцы те сараи то подожгли, как она сама сказывает, крик и плачь такой поднялся, что не выдержала она, поднялась, схватила братца и бросилась бежать со всех ног, дороги не разбирая. Вроде и немец даже в них стрелял, да видать не попал, вот только сапог свой она тогда и потеряла.

Весь день шли они по лесу, но сколько не убегали, дым от тех пожарищ цельный день был виден. Этот дым и заметили партизаны, выслав в ту сторону разведку, которая в начале встретила детей, а потом дошла до той деревни. Оказались, что после того как немцы сожгли в сараях людей, они и остальные дома попалили…, — видно было, что Федосич, хотел ещё что-то сказать, но сил уже не было. Вытерев шершавой ладонью собравшуюся в уголке глаза слезу, он непослушными руками достал кисет и хотел было скрутить самокрутку, но вся махорка полетела на землю.

— Нелюди!

— Гнида фашистская!

— Ну мы им завтра покажем!

Отовсюду слышались сдавленные ругательства.

— Отец, давай я тебе подсоблю, — протянул руку один из бойцов.

— Спасибо, сынку, — проговорил Федосич, отдавая тому свой мешочек. — Зря я вам всё это