Шрифт:
Закладка:
Иметь прачечную в подвале дома, в котором живешь, было, конечно, великолепно, но, подняв здоровущий мешок на четыре лестничных пролета до нашего этажа, я вконец запыхалась. Было заманчиво опустить мешок со свежевыстиранным бельем и далее просто волочить его по полу коридора, однако я так не поступила, а на весу дотащила его до нашей двери, там прижала к стене коленом и лишь затем почти на ощупь отперла замок. Далее, плечом толкнув входную дверь, я вновь подхватила мешок и втащила его в нашу студию, в которой, как оказалось, возложив ноги на кофейный столик, на диване восседал и общался по телефону Натаниэль.
– Угу. А, вот и она собственной персоной. Только-только вошла. Сейчас сам с ней поговоришь. – Он положил трубку на стол и поднялся. – Позволь я приму у тебя недостойную женских ручек тяжесть.
Я со вздохом передала ему мешок.
– Кто там на другом конце?
– Гершель.
Муж мой отнес мешок к комоду и поставил его на пол.
– Что-то случилось? – с тревогой спросила я, поскольку сегодня был не наш обычный для общения с братом день.
Натаниэль покачал головой, вовсю возясь с узлом на мешке с бельем.
– Ничего экстраординарного не случилось. Он просто, как я полагаю, намерен поговорить с тобой, своей сестрой.
Я села на диван и поднесла трубку к уху.
– Привет. Чему обязана удовольствием общаться с тобой сегодня?
Мой брат, рассмеявшись, сообщил:
– Мне нужна от тебя услуга.
– Я не стану, как ты уже прекрасно знаешь, делать за тебя домашку по математике.
Он рассмеялся громче прежнего, и я невольно представила, как его глаза при этом настолько сузились, что почти закрылись.
– Ситуация гораздо хуже, чем та, что огребаешь вследствие невыполненного домашнего задания. Видишь ли, на бар-мицву Томми прибудет вся семья Дорис.
Я присвистнула, чего делать леди, как известно, не подобает, но этому меня научил именно он, мой брат, когда мы были еще детьми, так что вряд ли теперь он будет на меня в обиде.
– Да уж, тебе придется несладко, – проговорила я, привстав с дивана. – А от меня-то ты чего ждешь? Сочувствия?
– Может, пожалуешь к нам немного раньше, чем прежде планировала? На бар-мицву. Мне нужно… – Его голос немного дрогнул, что заставило меня вновь опуститься на диван. – Ах, черт возьми, Элма. Я намеревался пошутить по поводу сложившейся ситуации, но тут вдруг понял… В общем, других Векслеров на всем белом свете больше нет. Остались только ты, я да мои дети, а в организации праздника мне необходима посильная помощь.
Я прикрыла рот рукой и наклонилась вперед, пытаясь таким образом, разумеется, совершенно безрезультатно, справиться с охватившей меня болью. Болью, которая вроде бы во мне уже давно унялась. С болью, вызванной осознанием того, что после Холокоста и Метеорита из всех ближайших родственников действительно остались лишь мы с братом да его дети.
Мне хоть и с трудом, но все же удалось сглотнуть, и я заговорила:
– Да… Я сверюсь с расписанием запусков… Но да, да, да. Я непременно прибуду к тебе пораньше.
– Спасибо, сестричка. – Его голос прозвучал немного хрипло. – И кстати, у нас, в Калифорнии все еще вдоволь настоящей еды, а у вас, как я слышал, с продуктами возникли проблемы. Натаниэль поведал мне даже, что вы оба вчера лишь чудом не вляпались в самую гущу беспорядков, причиной коих стал вроде как продовольственный кризис.
Я позволила Гершелю сменить тему и как бы невзначай бросила взгляд на мужа. Тот пытался максимально аккуратным образом сложить мои трусики, и задача эта для него оказалась более сложной, чем решение дифференциального уравнения.
– Он слегка преувеличил. Нам пришлось лишь отправиться к другой трамвайной остановке, только и всего.
– Но, по его словам, выходило, что вы помимо своей воли угодили прямо в самый центр событий.
– Говорю же тебе, он преувеличил, и нам ничего не угрожало, да и полиция отлично с ситуацией справлялась. – Я вздохнула, вспомнив пересуды, которые слышала в прачечной. – Хотя… Похоже, пострадал наш любимый рынок да еще слегка и бедняга амиш, мистер Йодер. – Слушай, мне, наверное, пора. Видишь ли, Натаниэль намеревается измять все наше белье.
– Передай ему мои наилучшие пожелания.
– Непременно передам. И тебе – наши наилучшие. И Дорис и детям – тоже. – Разъединившись, я еще немного посидела на диване с трубкой в руке. Затем спросила мужа: – Гершелю позвонил ты?
Натаниэль, выпрямившись, неохотно согласился:
– Я.
– Ты ему сказал?
– Нет. – Он положил нижнее белье на комод и повернулся ко мне. – Сказал ему лишь, что ты слишком много работала.
– И этого говорить не стоило. – Я поднялась на ноги, подошла к комоду и принялась вытаскивать из мешка свежевыстиранное белье. Оно оказалось еще теплым после сушилки. – Я знаю, что ты хотел как лучше, но не делай, пожалуйста, подобного впредь.
* * *
На всех запусках я не работала. Я входила в Бордовую команду, а команд таких было три, и они при каждом запуске сменяли друг друга. Кроме того, внутри команды мы еще были разделены на смены, чередование которых позволяло укомплектовать станции на все время, пока корабли находились вне Земли, и вместе с тем сводило наше истощение к минимуму.
Три дня назад был осуществлен запуск беспилотника, и теперь этим спутником управляли Басира и Зеленая команда, так что у нас с Хелен выдалась свободная от дежурства ночь, но сегодня нам хотелось присутствовать в Центре управления, что было неудивительно. Еще бы, ведь спутник вскоре, как мы надеялись, облетит Луну и пришлет нам фотографии ее обратной стороны.
В пять часов Хелен подошла к моему рабочему месту и водрузила свою сумищу на пустую половину стола Басиры. В сумке что-то явственно звякнуло, да и сама матерчатая сумка была явно весьма и весьма тяжела.
Приложив палец к последнему ряду цифр, которые перепроверяла, я уставилась на Хелен и произнесла:
– Стильная у тебя сумочка.
– Там – прохладительные напитки. – Хелен ухмыльнулась и с гордостью похлопала по своей сумке. – Ты ведь остаешься? Ведь верно?
Я кивнула и нанесла черту на полях напротив того места, где свою битву с цифрами начну завтра.
– Разумеется, остаюсь. Хотя бы по той причине, что остаться здесь сегодня для меня – единственный способ наконец-то повидаться с Натаниэлем.
– Он при желании мог бы взять на нынешнюю ночь и выходной.
– Ха. Ты ведь знакома с моим мужем. Так чего предполагаешь невозможное?
– Досадно будет, если он
