никакого отношения. — Киндерман развел руками.

— Да, вы правы, — согласился Райли. Он повернул голову и сейчас внимательно смотрел в окно. Урок закончился, и студенты переходили из корпуса в корпус на следующую лекцию. — Возможно, это связано с изгнанием дьявола.

— С каким изгнанием, святой отец? Я вас не понимаю.

Райли отвернулся от окна и посмотрел Киндерману прямо в глаза.

— Бросьте, лейтенант, кое-что об этом вы знаете.

— Ну, самую малость.

— Обманываете.

— Там участвовал и отец Каррас.

— Да, если смерть можно назвать участием, — возразил Райли. Он снова взглянул в окно. — Дэмьен являлся тогда одним из изгоняющих. Джо Дайер был знаком с семьей жертвы. А Кен Бирмингэм давал Дэмьену разрешение на расследование, а потом помог ему найти и главного изгоняющего. Я, конечно, не знаю, какие отсюда можно сделать выводы, но в какой-то степени это объясняет связь, вы не находите?

— Да, конечно, — согласился Киндерман. — Все это очень загадочно. Но все равно Кинтри выпадает из логической цепочки.

Райли повернулся к следователю.

— Неужели? Его мать преподает в институте лингвистики. Дэмьен приносил туда пленку, которую просил прослушать и дать заключение. Ему не терпелось узнать, что означала запись, сделанная на пленке, — был ли это какой-то неизвестный ему язык или же просто набор случайных звуков. Он стремился доказать, что жертва способна разговаривать на языке, который дотоле не изучала.

— И получилось?

— Нет. Это оказался английский, но все слова произносились наоборот. А обнаружила это мать Кинтри.

Киндерман почувствовал, как спокойствие и безопасность покидают его. Эта тоненькая ниточка уводила его во мрак.

— Послушайте, святой отец, тот случай одержимости… вы в самом деле считаете, что он был настоящим?

— Я не могу позволить себе долгих размышлений о бесах, — усмехнулся Райли. — Вокруг столько несчастных. О них-то об одних думать мне не хватает времени. — Он приподнял рюмку и начал крутить ее в руках, рассматривая на свет. — Как же они это сделали, лейтенант? — еле слышно спросил он.

Киндерман молчал, раздумывая, стоит ли об этом говорить, а потом, наконец, так же тихо произнес:

— При помощи катетера.

Райли продолжал вертеть в руках рюмку.

— Может быть, и вам следует поискать дьявола? — пробормотал он вполголоса.

— Меня вполне устроит врач, — отрезал Киндерман.

Киндерман вышел из кабинета и поспешил на улицу. Покидая университетскую территорию, он надрывно дышал. Наконец лейтенант зашагал по 36-й улице.

Дождь только-только закончился, и кирпичная мостовая блестела от воды. На углу Киндерман свернул направо и уверенно двинулся в сторону небольшого каркасного дома, принадлежавшего Амфортасу. Еще издали лейтенант заметил, что все ставни были плотно закрыты. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и позвонил. Медленно тянулись минуты. Лейтенант позвонил снова, но и на этот раз ему никто не открыл. Отчаяние охватило Киндермана. Повернувшись, он вновь поспешно отправился в больницу. Мысли его разбегались, но он шел очень быстро, словно надеялся, что эта стремительность поможет ему сосредоточиться и выработать определенный план действий.

Разыскать в больнице Аткинса тоже не удалось. Никто из полицейских так толком и не мог сказать, где тот сейчас находится. Тогда Киндерман заглянул в отделение невропатологии и, приблизившись к дежурному столику, за которым восседала медсестра Джейн Харга- ден, спросил у нее об Амфортасе:

— Вы не подскажете, где можно его найти?

— Нет. Он больше у нас не работает, — объявила Харгаден.

— Да, я знаю, но он иногда заходит сюда. Вы его случайно не видели?

— Нет. Подождите, я позвоню ему в лабораторию, — вызвалась медсестра. Она сняла трубку и набрала номер. Но на другом конце провода никто не отвечал. Девушка повесила трубку и вздохнула: — Жаль, но там тоже никого.

— Может быть, он поехал куда-нибудь отдохнуть? — поинтересовался Киндерман.

— Я не могу вам ответить. У нас уже скопилось для него несколько писем. Я вам их сейчас покажу. — Девушка подошла к почтовым ячейкам и вынула из одной пачку писем. Она просмотрела их и вручила Киндерма- ну. — Вот, взгляните сами.

— Спасибо, — Киндерман внимательно пролистал корреспонденцию. Одно письмо пришло из магазина медицинского оборудования. Они просили подтвердить заказ на лазерный зонд. Все же остальные письма — от некоего доктора Эдварда Коффи. Киндерман взял один конверт и протянул его медсестре. — Тут уйма одинаковых, — сказал он. — Можно мне это оставить себе?

— Конечно, — ответила девушка.

Киндерман сунул письмо в карман, а остальную корреспонденцию передал медсестре.

— Я вам очень признателен, — поблагодарил он. — Если вы увидите доктора Амфортаса, — добавил лейтенант, — или как-нибудь свяжетесь с ним, передайте, пожалуйста, чтобы он сразу же позвонил мне. — Он вручил медсестре свою визитку с рабочим телефоном. — Вот по этому номеру, хорошо?

— Конечно, сэр.

— Спасибо.

Киндерман повернулся и направился к лифтам. Он нажал кнопку «вниз». Лифт остановился, из не^о вышла медсестра, и следователь шагнул в кабинку. Медсестра вдруг вернулась в лифт, и Киндерман внезапно вспомнил ее. Это ее странный взгляд он поймал на себе сегодня утром.

— Лейтенант… — неуверенно обратилась к нему девушка. Она хмурилась. Очевидно, она не знала, с чего начать разговор. Сложив на груди руки, девушка нервно теребила белую кожаную сумочку.

Киндерман снял шляпу:

— Чем могу помочь?

Медсестра отвернулась. Она все еще колебалась:

— Я не знаю… Это ерунда какая-то… Прямо не знаю…

Они спустились в вестибюль.

— Пойдемте, отыщем где-нибудь укромный уголок и поболтаем, — предложил следователь.

— Я себя чувствую ужасно глупо. Видите ли, дело в том… — Девушка пожала плечами. — Ну, я просто не знаю…

Дверцы лифта разошлись. Лейтенант проводил медсестру за угол, где они расположились в удобных, обтянутых голубой искусственной кожей креслах.

— Все это, наверное, глупости… — начала сестра.

— Ничего под этой луной не может быть глупо, — возразил следователь, подбадривая ее. — Если бы мне сейчас кто-нибудь заявил, что «мир — это апельсин», я бы поинтересовался, какой именно сорт апельсина, а дальше будь что будет. В самом деле. Сейчас, по-моему, уже никто не может точно ответить, что есть что. — Киндерман мельком взглянул на табличку, прикрепленную к халату медсестры: КРИСТИНА ЧАРЛЬЗ. — Так что вы хотели мне рассказать, мисс Чарльз?

Она тяжело вздохнула.

— Все в порядке, — успокоил ее следователь. — Ну, так что же?

Девушка подняла голову, и их взгляды встретились.

— Я работаю в психиатрическом отделении, — сообщила она. — А точнее, в отделении для буйных. У нас там есть один пациент. — Кристина снова пожала плечами. — Когда его доставили, я еще здесь не работала. Это было очень давно, много лет тому назад. Десять, а может быть, двенадцать. Я видела его историю болезни. — Она раскрыла сумочку, порылась в ней и достала пачку сигарет. Вытряхнула одну и, несколько раз чиркнув по коробку, зажгла спичку.