– Наверное, пора спать, – говорит Эллис и выдыхает дым в потолок. – Уже поздно, а ты проделала долгий путь.

– Уже спроваживаешь меня? – Игривая усмешка скользит по лицу Квинн; видно, что обе не против, если младшая будет командовать. Меня удивляет, что Эллис с самого начала пытается это делать. Такое ощущение, что она старается подавить критику Квинн в свой адрес за пристрастие к суррогатному виски.

– В течение следующих двух дней мы обязательно будем часто видеться, – заявляет Эллис. Она хватает сигарету и встает, допивая свой коктейль за пару долгих глотков.

Значит, мне тоже нужно проглотить свой. Я встаю и чувствую, что меня шатает. Говорю себе, что это усталость; я не так уж сильно пьянею от одного стакана.

– Было приятно познакомиться с тобой, Квинн. Завтра обязательно встретимся.

– С утра пораньше, – последовал ответ Квинн и похлопывание Эллис по плечу напоследок. – Я в отеле. Здесь недалеко. Если что – звони, не стесняйся.

Как быстро собрались, так же и разбежались. Будь я одна, мне бы, наверное, все это показалось пьяным бредом.

Эллис, скрестив руки, стоит в холле и смотрит туда, где находилась Квинн.

– Что? – дразнящим тоном спрашиваю я. – Сыта по горло?

– Да нет, конечно, – отрицательно качает головой она. – Но все же мне непонятно, зачем надо было так далеко ехать с единственной целью – посмеяться надо мной.

Я разразилась смехом.

– Эллис, да никто тебя не высмеивал. Все было очень мило.

– О да! Это же Квинн. Прекрасно.

Эллис возвращается в комнату отдыха, и я за ней. Я усаживаюсь рядом на диван и поглаживаю ее по колену.

– Во всяком случае, она тут ненадолго, – говорю я.

Эллис вздыхает и откидывается на мягкую спинку дивана. Румянец так и не сошел с ее лица. Может быть, это и не смущение; не исключено, что у нее непереносимость алкоголя, хотя она старается убедить нас в обратном.

– Да, – кивает она. – Пусть так, но все же нам следовало бы съездить в Саванну. У моих родителей огромный дом – в нем легко заблудиться. Мы бы могли уединяться, как и хотели.

– Могли бы, да.

Я не спрашиваю ее о необходимости нашего уединения. Боюсь, что ответ был бы страшно банальным.

– Раньше я называла дом Мандерли[18], – рассказывает она. – Конечно, мы находились не так близко к морю, чтобы сравнение было точным, но этого было достаточно.

– А «Ребекка» тоже один из твоих любимых романов?

– На все времена. – Эллис снова разворачивается лицом ко мне. – Хотя главная героиня всегда мне нравилась больше, чем наш уважаемый рассказчик.

– Понимаю, – отвечаю я, и она запускает руку в мои волосы, гладит большим пальцем по уху. Я стараюсь сдерживать дрожь. Возможно, уединение, которого она хотела в Саванне, не было чем-то обыденным.

В свете камина глаза Эллис блестят как начищенное олово.

– Я рада, что ты осталась со мной, – шепчет она голосом таким же мягким и бархатным, как диван под нами. – Без тебя мне было бы одиноко.

Ее слова звучат вновь и вновь, отдаваясь эхом в моей голове, даже когда я, уже находясь в своей комнате, зажигаю свечи и прячу турмалин под подушку.

Я рада, что ты осталась со мной.

Я рада, что ты осталась.

На следующее утро Квинн приезжает рано и готовит завтрак. Мы вместе едим в столовой; стол из благородного красного дерева не сочетается с обычным завтраком, но Эллис настаивает. На наших тарелках тосты с яйцами всмятку и ломтиком бекона.

– Все, что умеет Квинн, – это готовить, – шепотом заговорщика сообщает мне Эллис, за что получает подзатыльник от сестры.

После завтрака Квинн нужно ехать в город за чем-то для покера. А мы с Эллис остаемся и проводим время за чтением, развалившись на ее кровати. Волосы Эллис ниспадают к моему локтю, пальцы моих ног подсунуты под ее бедро; когда мы проводим время вместе, мои кошмарные видения не так страшны.

Но после обеда Эллис остается писать книгу, а я брожу по пустым помещениям Годвина. Прохожу мимо комнаты Каджал, дверь которой открыта, и вижу аккуратно заправленную кровать. Вся обувь стоит в ряд вдоль стены за столом. Иду мимо закрытого кабинета МакДональд через гостиную, на кухню, затем снова поднимаюсь наверх и ложусь на спину в коридоре, чувствуя, как сила тяжести смещает меня в сторону. На неровном полу мне удается повернуться налево и прижаться носом к плинтусу.

Я закрываю глаза и прижимаю ладони к деревянным половицам, ощущая шершавую текстуру.

Интересно, призраки чувствуют себя так же? Блуждаешь по одним и тем же коридорам в ожидании встречи с кем-то, кто заговорит с тобой или решит прогнать…

Квинн возвращается вечером – пьет мартини с цедрой лимона в комнате отдыха и, особо не вчитываясь, бегло просматривает одну из книг Годвина. Понятия не имею, откуда взялся джин.

– Эллис бросила тебя? – не поднимая глаз, спрашивает она.

– Как обычно. – Я упираюсь руками в спинку дивана. – Чем намерена заняться?

– Ничем. Скучно. Хочешь мартини?

Господи, в этой семейке есть еще какие-нибудь хобби, кроме употребления алкоголя?

Но я не могу себе позволить быть невежливой. Кроме того, я росла с матерью, не мне судить.

– Ну, если предлагаешь…

Квинн бросает книгу и одаривает меня широкой, искренней улыбкой. Чувствую себя победителем, получившим эту улыбку в награду.

– Пойдем, – говорит она.

Мы удаляемся на кухню, где Квинн достает бутылки с алкоголем из пластикового пакета для продуктов и ставит их на барную стойку; судя по всему, покупка была сделана на обратном пути из Нью-Йорка. Она эффектно смешивает свежевыжатый сок и лимонную цедру. Я делаю глоток. На вкус коктейль более сухой, чем я привыкла, и в горле отдает крепким вермутом.

– Нормально, – вынуждена сказать я, и Квинн фыркает.

– Если тебе не нравится, тогда можно залпом выпить.

Хоть это и шутка, но идея хорошая, ведь коктейль, приготовленный Квинн, крепкий, а второй будет еще крепче.

Все заканчивается тем, что мы валяемся на ковре в комнате отдыха. Комната плывет перед глазами, голова кружится, а в желудке волнами поднимается жар.

– Зря я это сделала, – бормочу я.

– Ничего подобного, – вяло спорит Квинн.